Джамму и Кашмир
Джамму и Кашмир
Пенджаб
Химачал Прадеш
Харьяна
Уттаракханд
Раджастхан
Уттар Прадеш
Гуджарат
Мадхья Прадеш
Бихар
Джаркханд
Западная Бенгалия
Сикким
Ассам
Аруначал Прадеш
Нагаленд
Мегхалая
Трипура
Мизорам
Манипур
Махараштра
Чхаттисгарх
Одича
Гоа
Карнатака
Телингана
Андхра Прадеш
Керала
Тамил Наду
Андаманские и Никобарские острова
Дели
Ладак
Тибетский автономный округ
Мьянма
Бангладеш
Пакистан
Непал
Бутан
Шри-Ланка

Аравийское море

Бенгальский залив

Индийский океан

Индуизм

  • 1
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Я никак не могу начать топик "Индуизм" - не хватает знаний, вернее увереннности в том, что я сама имею о предмете достаточно понимания хотя бы даже и для компиляции. 

    Но зато я имею прекрасные источники  информации, которыми воспользуюсь - со всевозможным почтением и с соблюдением авторских прав.
     
    Начну с текстов Рыбакова Ростислава Борисовича - востоковеда планетарного масштаба, директора института востоковедения.

     РЫБАКОВ РОСТИСЛАВ БОРИСОВИЧ

    Ниже я привожу выдержки из его докторской диссертации

    "Религиозный фактор в социально-политическом развитии Индии (новое и новейшее время) и роль индусского коммунализма"

    Научная библиотека диссертаций и авторефератов disserCat http://www.dissercat.com/content/religioznyi-faktor-v-sotsialno-politicheskom-razvitii-indii-novoe-i-noveishee-vremya-i-rol-i#ixzz4PuNfUeci 

  • 2
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    " Чисто религиоведческий подход к индуизму без привлечения социологии, политологии, философии невозможен прежде всего потому, что индуизм существует как целостная система, в которой религия - в том ее понимании, которое лежит в основе европейского религиоведения, опирающегося на изучение христианства (и, до какой-то степени, двух других аврамических религий - ислама и иудаизма), - является лишь частью нерасчлененного целого и, следовательно, может рассматриваться только во взаимосвязи с другими составными этого комплекса. 

    Употребляя в целях экономии места слово "религия" в отношении к индуизму, мы должны отказаться от большинства ассоциативных связей, вызываемых у нас этим словом в силу своеобразного "христианского генотипа", заложенного в нас нашей историей, традицией и, не в последнюю очередь, нашим религиоведением. Если же мы будем отчетливо представлять специфику индуизма, его непохожесть на то, что обычно покрывается у нас термином "религия", то указанное противоречие отпадает само собой. Поэтому далее в работе широко употребляются - без дальнейших оговорок - и словосочетание религиозный фактор, и (условно) термин религия в отношении индуизма, хотя в последнем случае предпочтительнее говорить о философско-религиозно-социальной системе. 

    И все же, поскольку для дальнейшего изложения знание специфики индуизма обязательно, поскольку также индуизм, к сожалению, все еще относится скорее к белым пятнам с точки зрения научного его осмысления, поскольку, наконец, авторское понимание этой системы не совпадает с наиболее распространенными немарксистскими ее толкованиями со стороны как адептов индуизма, так и отталкивающихся от христианства западных и индийских ученых.

     Автор отдает себе отчет в уязвимости подобного очерка и заранее готов признать его крайнюю схематичность. Предложенная в данном очерке схема соотносится с реальным индуизмом, его практикой, не в большей мере, чем соотносятся правила стихосложения с поэтическим творчеством народа или отдельных писателей.

     Тем не менее, знание основных закономерностей системы, ее, если хотите, цивилизационных особенностей дает нам ключ к пониманию фактов, явлений и процессов инокультурного бытия, не позволяя в то же время прибегать к поверхностным аналогиям .


  • 3
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)

    Надо сказать, что восприятие индуизма как системы отнюдь не является общепринятым. Есть два варианта "не-системного" его описания.

    Первый вариант определяет индуизм как полное отсутствие какой-либо системы, как неупорядоченный хаос верований, сект, обрядов. При этом подчеркивается крайняя противоречивость образующих этот хаос частиц, их зачастую диаметральная противоположность друг другу, их взаимоисключаемостъ. 

    Почитание Абсолюта и обезьяны, преклонение перед жесточайшими формами аскетизма и изображение совокупляющихся пар на стенах храмов, стремление даже мыслью не задеть и не обидеть ничтожнейшего комара и рядом с этим сожжение живьем женщин на погребальном костре мужа - все это (и многое другое в индуизме) на первый взгляд, действительно, выглядит беспорядочными зигзагами разновременных и разноплеменных верований, не сводимыми ни к какому общему знаменателю. Но это взгляд случайного туриста, а не ученого, это взгляд первого приближения, а не выявление закономерностей.

    Показательно, что для специалистов, изучивших сущностные особенности системы, все указанные противопоставления (равно как и подобные им - число примеров такого рода можно множить до бесконечности) теряют смысл и им уже невозможно не видеть внутреннюю логику системы, как невозможно бывает на картинке-загадке не замечать раз обнаруженные фигуры, запрятанные художником в листве деревьев или в других неожиданных и не сразу бросающихся в глаза местах. 

    Логичность индуизма как системы просто поразительна и является, безусловно, результатом многотысячелетней шлифовки; благодаря этой шлифовке любое положение индуизма - в том числе самые, казалось бы, пародоксальные - может стать исходной точкой для вхождения в систему, для ее объяснения во всей ее целостности.
     

     
  • 4
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Второй вариант занимает промежуточное положение между восприятием индуизма как хаоса и пониманием его как системы. Согласно этому варианту индуизм как единое целое не существует; это лишь общее название, придуманное сторонними наблюдателями для определения энного числа различных, раздельных и не смешивающихся друг с другом религий.

    В этом варианте верно, на мой взгляд, только одно - слово "индуизм", действительно, привнесено извне, означает примерно "религия тех, кто живет за рекой Инд" и для индусов, не получивших западного образования, является пустым звуком. Конечно, за последние сто лет оно постепенно приобрело характер самоназвания общины, но, строго говоря, термин такого рода противоречит сущности системы и крайне неадекватно соответствует тому, что внутри системы покрывается словом "дхарма".
     

     
  • 5
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Представление об индуизме как конгломерате нескольких, отдельно существующих религий опровергается, казалось бы, очень легко - стоит только выделить тот общий; каркас представлений о мире, космосе, человеке и обществе, который лежит в основе учений всех толков и сект (условно употребляя эти заимствованные из христианства наименования) и который, собственно говоря, и составляет систему, ее, так сказать, скелет. 

    Но этого явно недостаточно, ведь при таком подходе, если доводить его до абсурда, даже христианство, иудаизм и ислам могут восприниматься как вариации одних и тех же представлений. (В какой-то степени так и поступило наше классическое религиоведение - пойдя даже дальше и распространив выявившуюся схожесть на мировой уровень как характерные черты религии вообще). 

    Тогда мы просто придем к мысли о сосуществовании по крайней мере двух (или трех, если брать еще и религиозные системы Дальнего Востока) форм, в которых выступает глобальная Религия, а именно переднеазиатского конгломерата религий и Индостанекого конгломерата ~ но существование индуизма как системы все-таки будет требовать дополнительных доказательств. 

    Сказанное не означает, однако, что некоего Индостанского конгломерата нет и никогда не было - достаточно вспомнить буддизм, джайнизм, сикхизм, которые, наряду с индуизмом, могут восприниматься как отдельная семья религий, вызванная к жизни специфическими социально-экономическими и культурными взаимоотношениями в условиях действия определенного географического фактора. Но доказать, что, скажем, шактизм, вишнуизм, шиваизм входят в эту семью не сами по себе, а как составные части индуизма, одним наличием общего каркаса представлений нельзя.

    В этой связи особое значение приобретает тот факт, что существующие под "крышей" индуизма направления и толки (сампрадайи, !если пользоваться терминологией системы) никогда не были отгорожены друг от друга - хотя бы в той степени, в какой замкнуты и закрыты многочисленные христианские секты, не говоря уж о, скажем, православии и католицизме или христианстве и исламе. При совершении обрядов верующий индус проявляет, естественно, преимущественное внимание богам своей "секты", но при этом обязательно включает в орбиту обряда и "чужих" богов. 

    При строжайшей регламентации правил приема пищи, общения, просто нахождения рядом людей различного ритуального статуса, при прямо-таки параноической боязни осквернения, выражающейся в миллионах запретов и предписаний, в индусских семьях сплошь и рядом соединяются люди, относящиеся к разным сампрадайям.

    Сочетание общих исходных философских представлений, определенной формы социализации (кастовый строй) и пересекаемости, открытости сект и толков - все это вместе не позволяет согласиться с восприятием индуизма как нескольких, существующих независимо религий.

    Тотальная сакрализация жизни - есть важнейшая черта индуизма, не поняв которой и не держа которой постоянно в уме мы не сможем даже приблизиться к сути системы.
     

     
    В качестве курьеза отметим, что за последнее время у некоторых представителей индусской, духовной элиты сформировалось противоположное этому, весьма своеобразное понимание индуизма как единственной, глобальной религии, своего рода супер-системы, по отношению к которой все остальные проявления религиозного опыта человечества, есть не более как вне-индийские вариации супер-системы индуизма

  • 6
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Негативным" сравнением индуизма и христианства неоднократно занимались теологи обеих религий; но цри этом почему-то они останавливаются лишь на двух характерных моментах, придавая им совершенно чрезмерное значение. Специфика индуизма видится им исключительно в том, что, во-первых, он не имеет конкретного основателя, хотя бы и мифического, а, во-вторых, он не подходит под определение "религии Книги", т.е. в нем нет канонического Писания, своей Библии или Корана, а строго говоря, до чрезвычайности размыты рамки канона вообще.

    Преувеличивать значение этих черт, тем более ограничиваться ими, думается, нельзя, но сказать о характерности их для данной системы и проследить связанные с этим ее особенности видимо нужно.

    И отсутствие основоположников, и размытость канона означают по сути дела одно - иное, чем в христианстве, понятие авторитета и, следовательно, намного меньшую ригидность догматических положений. Последнее не означает, что человек свободен в индуизме от пут установлений и правил (как мы скоро убедимся, зависимость его - особенно в социальном плане, - санкционированная индуизмом, практически абсолютна), но сама догматика не столь бесповоротно привйзана к прошлому, она открыта для изменения и инноваций, она способна перестраиваться и адаптироваться к изменяющемуся миру без тех болезненных и зачастую неубедительных самоотрицаний, через которое вынуждено было проходить на протяжении всей своей истории христианство, изначально поставленное в жесткие рамки божественного откровения и писания.

    Иными словами, христианство во все эпохи подстраивалось не только под изменяющиеся условия, но и под свой исторический багаж, под затверженные догмы, отражавшие давно ушедший мир представлений; индуизм же не был скован конкретными словами конкретных текстов, он мог меняться более свободно, не накидывая узду ни на духовные поиски, ни даже на научную мысль ибо его "догматика" не установлена раз и навсегда и, главное, открыта для пополнения.

    Непривязанность индуизма к словам и делам какого-то определенного лица, пророка или бога - это для нас сейчас не имеет значения - его вневременная космичность, его особое понимание веры и знания, все это, кстати говоря, очень интересно отозвалось в наше время; отчасти именно этим ведь объясняется стремительно растущий интерес к индуизму в странах традиционно христианской культуры. 

    Уже со второй половины XIX века и до наших дней многие в этих странах, особенно молодежь, переходят к, я бы сказал, пост-христианскому отношению к религии, что вызвано определенной неудовлетворенностью не столько конкретными ответами христианства на проблемы нашего времени, сколько самой "мифологичностью" этой религии, с трудом принимаемой современным человеком и для многих проигрывающей в сравнении с безличной космичностью индуизма. 

    Центральные мотивы христианства - рай, ад, Страшный суд с восстанием из мертвых, а главное воскресение Христа - все большему числу современных людей импонируют лишь как поэтичные аллегории, но для такого толкования надо произвести определенное насилие и над собой, и над христианством. Для индуизма же все многочисленные рассказы о чудесах, нарушающих законы природы, да и вообще весь сверхестественный элемент никогда не занимали центрального места и сведение их до уровня занимательной аллегории не только не требует никакого насилия над системой, но, наоборот, всегда было заложено в самой системе (по крайней мере, как возможность)
     

     
  • 7
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Благодаря отсутствию фигуры основателя или "получателя" (из уст бога) религии, заменяемых аморфными, подчеркнуто легендарными и неиндивидуализированными риши, мудрецами древности, индуизм последовательно неисторичен. 

    Это следует понимать двояко. С одной стороны, он не имеет для верующего своей собственной истории, т.е. того, что в христианстве присутствует в форме Соборов, разделения церквей, папских булл и энциклик, раскола и т.п. С другой стороны, он и не привязан к историческим событиям, если не считать таковыми былинные подвиги героев Махабхараты и Рамаяны, а значит свободен от скрупулезной критики историков, доставившей столько неприятностей христианской церкви. 

    Индуизм это определенное виденье мира, а не сюжетный рассказ о вступлении в Иерусалим или о бегстве в Медину, индуизм для верующего это, в первую очередь, вневременные и надвременные истины, существующие в космическом пространстве независимо даже от существования Земли и человека на ней. 

    Такая духовная астрономичность предполагает, кстати говоря, совсем иное отношение не только к истории (а тем более к судьбе отдельного человека), но и ко времени вообще. Человек внутри этой системы мыслит невероятными временными категориями, более близкими к тем, которыми оперируют в своих теоретических ученых сочинениях специалисты в области науки о Земле и Космосе; он с детства приучен воспринимать жизнь рода человеческого в контексте величественных пульсаций Вселенной. 

    Четыре эпохи, четыре юги проходит в своем развитии человечество - от Золотого Века до современности, по нисходящей, постепенно утрачивая истину, знание, 1фасоту и погружаясь в обман, безделие, грязь и болезни. Последняя из четырех юг, кали-юга, начавшаяся в полночь с 17 на 18 февраля 3102 годадо н.э., завершится мщювой катастрофой и уничтожением всего живого в огне и воде. После перерыва на Земле вновь возникнут люди и начнется Золотой Век,и все повторится сначала, как это уже было неисчислимое число раз. Тысяча таких циклов составляет один день Брахмы. Когда этот день подойдет к своему концу, в мщ)е произойдет космический катаклизм, в ходе которого гибнут не только люди, но и многие боги, после чего наступает ночь Брахмы, равная по времени его дню. Сутки Брахмы составляют ни мало ни много 8 640 ООО ООО земных лет. Из суток, как и везде, составляются годы, и жизнь Брахмы равна сотне лет - его, а не земных, лет, разумеется (нынешнему Брахме пошел 51-й год). Когда столетие подходит к концу, происходит махадралайя, Великий Космический Катаклизм, в котором гибнет вся Вселенная, весь

    Космос и сам Брахма. После столетнего перерыва рождается новый Брахма, и все начинается сызнова. Чтобы не вызывать у читателя излишнего пессимизма добавлю, что до конца той кали-юги, в которую нам выпало жить, остается еще свыше 425 ООО земных лет.

    Как в капле воды отражается океан, так и в этом весьма своеобразном толковании категории времени проступает одна интересная черта индуизма: что бы мы ни взяли, мы найдем причудливое сочетание высокой, чувственно-яркой поэзии, пранаучной диалектич-ности мышления и, несколько неожиданно, бухгалтерской арифметической точности. 

    В приведенном примере весьма поэтичны описания юг (возьмем хотя бы такой щекотливый предает как воспроизводство населения - в Золотом Веке дети возникают как материализованная мысль обоих супругов, в Век Знаний через простое прикосновение, в Век Жертвоприношений они появляются обычным путем, но только в рамках законных супружеских отношений и по обоюдному желанию; в кали-югу нравы падают ниже всяческих пределов). Возникающий и уничтожающийся Космос может быть отнесен к пранаучным наблюдениям ж выводам. Невероятная точность отсчета начала кали-юги может служить убедительным примером третьей черты, весьма любопытно уживающейся в индуизме с полетом поэтической гиперболизированной фантазии и с мудростью постижений законов окружающего мира.
     


     

  • 8
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Как бы там ни было, но, думается, что совершенно ясно, что менталитет индуса, для которого истины индуизма охватывают безначальный и бесконечный мир, возникающий, гибнущий и снова возника ющий в космическом пространстве, резко не совпадает с менталитетом христианина, живущего в ожидании одноразового конца света, созданного за шесть дней всего семь с половиной тысяч лет назад. 

    И хотя и в том, и в другом случае все эти рассуждения имеют, казалось бы, очень малое касательство к делам повседневным, к событиям индивидуальной жизни и даже к судьбам общества, общины и нации, все же это исходное различие менталитетов не следует сбрасывать со счета.

    Итак, знакомая нам по христианству модель религии при наложении на индуизм не совпадает уже в трех пунктах - в индуизме нет основателя религии, нет точно зафиксированного и обязательного для всех канона и, добавим мы, нет привычного нам понятия о конце и начале мира. 

    Представляется необходимым привести для разрушения имеющихся у нас стереотипов еще несколько негативных сравнений, чтобы потом уже обратиться к сущностной, а не сравнительной характеристике системы.

    Вкратце отличия сводятся к следующему.

    1. В индуизме нет церкви. Это, на первый взгляд, наиболее разительное отличие от христианства, настолько мы почему-то свыклись с мыслью, что религия неотделима от церкви. Однако, может, именно христианство в данном случае относится к исключениям?

    Так или иначе сама идея церкви совершенно чужда индуизму. Это не означает, конечно, что в нем нет священнослужителей, но церковная организация, церковная иерархия, все связанные с ниш институты и структуры в индуизме отсутствуют.

    2. Вполне естественно, что и главы, лидера всех верующих, патриарха или папы, верховного духовного наставника и авторитета тоже нет. Нет вообще какого-либо "руководящего звена" или органа. Да и что тут удивительного - кто может ваять на себя "руководство" космическим мировосприятием? И хотя духовных учителей много, и в массах их авторитет неприрекаем, но это санкционируется лишь общественным мнением, и ни один учитель или гуру, как бы известен в стране он ни был, не может считаться руководителем всех индусов, да никогда и не претендует на это. Нечего и говорить, что светская власть вообще несовместима со статусом духовного лица.

    3. Нет в индуизме единого, предписанного верующим пути. Каждый человек должен выбирать себе свою дорогу, наиболее соответствующую его склонностям, традициям семьи и касты, но нет и не может быть правильного и неправильного религиозного пути.

    4. Отсюда - толерантность индуизма. В нем нет вражды к инакомыслию, а, следовательно, нет и понятия ереси, 0 какой ереси может идти речь, если расплывчат канон и нет ортодоксии?

    5. Нет прозелитизма, нет стремления обратить в свою веру, строго говоря, нет и миссионерства, ибо двери в индуизм закрыты. Индусом нельзя стать по желанию или по обстоятельствам - индусом можно только родиться.

    Конечно, на практике это не совсем так. И в прошлом, когда шю распространение индуизма по территории нынешней Индии, и сейчас, когда действуют реформаторские организации, определенное включение в систему происходило, причем чаще всего на двух уровнях - либо в варну кшатриев, воинов, либо в саше низшие социальные слои, в число париев индийского общества, неприкасаемых. Но в принципе система не допускает прилива верующих извне.

    6. Нет молитв, проповедей, исповеди, таинств, музыки, хора -всего того, что ассоциируется у нас с внутрихрамовой деятельностью.

    7. Нет в индуизме антропоцентризма. Человек рассматривается на равных со всей живой и неживой природой, причем в рамках теории переселения душ возможны варианты посмертного воплощения не в человеческом облике. Естественно, нет понятия о первородном грехе ж вообще о врожденной греховности человека, да и понимание греха очень далеко от христианского, й человек, и природа есть формы божественного проявления.

    8. Нет важнейшего для христианской культуры дуализма Добра и Зла, их противостояния и противоборства. Нет, разумеется, Дьявола, бесов и ада.

     

     
  • 9
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Тут самое время вспомнить булгаковского Воланда: "Что это у вас, за что ни хватишься, ничего нет." Пора, видимо, переходить к описанию системы, ибо теперь уже читатель понимает, что христианскими мерками индуизм определить нельзя. Однако, осталось еще одно, едва ли не самое важное отличие, отталкиваясь от которого мы наиболее полно выявим специфику индуизма.

    В отличие от христианства идея Бога не является центральной для индуизма.

    Вообще главным, ведущим и связующим всю систему стала в индуизме не религиозная вера в нашем ее понимании, а идеалистическая философия, в которой первопричиной и высшей сущностью мира выступает не Бог, полный любви и сострадания, создающий и нарушающий законы, милосердный и гневный, прощающий и карающий, а безличный, безначальный, бесконечный Абсолют, духовный универсум, включающий (как Космос) и всё, и вся, и всех, недостижимый ни разумом, ни молитвой, недоступный в полной мере ни пониманию, ни описанию, ни определению. 

    И если захочет человек грубым своим языком хоть как-то передать свое представление о нем, то не о небесных чертогах или ангельском пеньи, не о громовых колесницах или сверкающем мече заводит он речь, а о том, что не требует мифологического склада мышления - дыхание, жизнь, совесть, бесконечность времени и пространства и, конечно, космический закон

     Вот это последнее и может быть названо наиболее важной чертой индуизма, его стержневой идеей. В этом вся суть системы

     
  • 10
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    ЭВОЛЮЦИИ

    В основе индусского мировосприятия лежит вера в изначальную логичность и взаимосвязанность мира, в некий Вселенский духовный порядок, своего рода эволюционную школу космических масштабов.

    Все в этом мире последовательно развивается от материи к духу, проходя при этом промежуточные стадии - от материи к жизни, затем к сознанию, потом к разуму и, наконец, к духовному совершенству. 

    В крайних точках развития заключены проявленная и сбытая противоположности: на одном полюсе - чистая материя, в которой дремлет дух, на другом - чистый дух, в котором растворилась материя. 

    Между этими двумя полюсами расположены все мыслимые их комбинации, причем по мере эволюции постепенно возрастает доля духовного начала и уменьшается доля начала материального. 

    От безжизненного материального камня растения отличаются тем, что в них уже есть проявленная частица Высшего духа, принимающая форму жизни; в животных эта частица, выступающая в форме сознания, уже на порядок выше.

    В человеке духовное начало проявляет себя прежде всего как разум; в каждом человеке, в каждом индивиде есть, следовательно, некая часть Высшего Духа, хотя ее, так сказать, консистенция в разных людях различна, есть люди - камни, живущие без каких бы то ни было духовных запросов, погрязшие в материальном, есть люди - животные, люди - растения, но есть и те, кто уже прошел немалый путь духовного совершенства. 

    Все они, однако, и каждый из них ближе, согласно этой шкале, к Высшему Духу, чем животное, животное ближе, чем растение, а то, в свою очередь, ближе, чем камень и другие цредметы чисто материального мира. Вместе с тем эти отличия как бы подчеркивают взаимосвязанность и родство всего сущего во Вселенной.

    Человек оказывается вписанным в общую схему развития, причем любое его деяние должно быть соотнесено с магистральной линией духовного развития всего мира. Совершенствуя себя, повышая свой духовный уровень, он способствует тем самым улучшению мира, росту его духовного потенциала, приближая - пусть совсем незначительно -человечество в целом к Высшему Духу. Но он может сыграть своим поведением, своими поступками и даже мыслями контр эволюционную роль, притормозить тем самым общее развитие, снизить общую духовность мира (не говоря пока о негативных последствиях для него самого).

    На основе этой самой общей схемы выстраиваются разные подструктуры сознания и поведения. 

    Сюда относятся четыре стадии жизни человека (от ученичества до отказа от мирских дел), рассматриваемые как постепенное восхождение духа; к схеме космического порядка привязаны четыре смысла жизни (кама, артха, дхарма и мокша); к ней примыкает иерархия ценностей (по восходящей: материальные, биологические, интеллектуальные, духовные); наконец, с той же схемой сопряжено устройство общества, в котором четыре варны предстают как последовательные ступени духовного прогресса, а богатство и власть оказываются ниже по значению, чем духовность и правильное понимание направленности и обусловленности эволюции.

    Вот этот философский компонент и составляет основу системы, пронизывая ее насквозь, это каркас здания, на котором держится все, что мы вслед за западными путешественниками и учеными называем расплывчатым термином индуизм

    На этом каркасе выросли строгие этажи и ячейки социального устройства, на нем же расцвели пышные, до крайности гиперболизированные ущ>ашения религиозных воззрений.

     

     
  • 11
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Сказанное не следует понимать в том смысле, что философский компонент был в индуизме исходным. Напротив, он является позднейшим по времени возникновения - по крайней мере, в своей законченности - связавшим (во многом в результате целенаправленных действий жреческого сословия, т.е. сознательной, растянувшейся на века и тысячелетия "брахманизации" традиций) все разновременные компоненты в единую систему. 

    Философский компонент представляет собой завершенный результат той шлифовки, о которой уже шла речь и которую мы здесь не рассматриваем, т.к. данная работа не имеет своей задачей воссоздание истории индуизма. 

    Для нас довольно того, что именно философский компонент выполняет системообразующие функции - без него, единого, кстати сказать, для всех толков, направлений, сект индуизма, система не существовала.

     

     
  • 12
    13 нояб. 2016
    _newra (модератор)
    Лена, очень нравится изложение. 
  • 13
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    _newra сказал(а):
    Лена, очень нравится изложение. 
    Я рада)

    А я вот два дня поряд слушаю его лекции - это самый лучший лектор из всех, кого я слышала. Причем я беру все специальности: и медицинские в том числе. Человек блестяще образованный, эрудированный, яркий, с великолепным чувством юмора - как же повезло его студентам!

    Вот можно послушать весьма необычную его лекцию "Неизвестный Ганди - становление личности" 
     И еще "Люди будущего" 
     
  • 14
    13 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Может, вероятно, у неискушенного читателя сложится впечатление, что коль скоро так много уже сказано о неправомерности безоговорочного применения к индуизму слова религия, о вторичности по своему значению идеи Бога, а теперь еще и о системообразующей роли философского компонента, то, дескать, автор стоит на позиции, что религиозный компонент в индуизме либо отсутствует совсем, либо занимает весьма незначительное место. Такое впечатление было бы ошибочным.

    Религиозный компонент в индуизме, безусловно, есть и отличается чрезвычайным своеобразием и многообразием. Общим местом для западных (и советских!) религиоведов издавна стало утверждение о многобожии индуизма. Иногда приводят даже совершенно фантастическую цифру - якобы, индусы почитают свыше трехсот миллионов богов, т.е. по одному богу на каждых двух из живущих сегодня индусов. Абсурдность таких утверждений очевидна, даже если не пытаться разобраться в сущности этого феномена. 

    Для нас важно сейчас другое - выяснить, как соотносятся религиозный и философский компоненты системы, а уж из этого постараться понять природу индусского политеизма.

    Многочисленные боги индуизма (хотя надо сказать прямо, что цифра 300 миллионов взята с потолка!) вписаны в ту же космическую шкалу, о которой уже подробно говорилось, и представляют собой следующее после людей звено эволюции. Это как бы идеальные люди, "маяки" духовности, равняясь на них человек строит свое самосовершенствование. 

    В богах и героях, которые, кстати, смертны, духовное начало, естественно, представлено более полно, чем в людях, животных, растениях, они ближе всех к Высшему Духу и нередко выступают как его воплощение или персонификация - что, строго говоря, означает, что все они (наряду с основными своими функциями хранителя или разрушителя мира, отражения сил природы и т.п.) являются определенной конкретизацией единого Абсолюта; таким образом, индусское многобожие, как это ни парадоксально звучит, по сути своей монотеистично. 

    Триста миллионов богов это триста миллионов проявлений Абсолюта, это триста миллионов имен, форм и число это может быть умножено до бесконечности, нисколько не затрагивая при этом основополагающий принцип. 

    Следует отметить, что такое понимание присуще не только жрецам и философам, но и большинству рядовых верующих, хотя в обыденном религиозном сознании так называемый "личный Бог", ишта-девата, может иногда восприниматься как полностью идентичный Абсолюту.

    В любом случае, однако, все эти сонмы божеств, богинь, священных животных и священных предметов служат верующему конкретным объектом концентрации при размышлении о проблемах морали и долга, о вечном и преходящем, о единстве и многообразии. 

    Боги воспринимаются, с одной стороны, как напоминание о космическом порядке, в котором сосуществуют и они, и люди, и весь наш мир, и все другие миры, а, с другой стороны, как сказочные и мифологические персонажи, похождения которых досконально известны каждому индусу. 


     
  • 15
    2016-11-14 00:18:14
    Elena Vasta (сайт-админ)
    "Домашность" богов позволяет верующему устанавливать с ними своеобразный игровой контакт - он кормит изображения богов, в жару обвевает их, в холод надевает на них платьица, вечером укладывает их спать; время от времени он женит богов и празднует с помпой это событие, как если бы свадьбу своих детей. Принося жертву богам, он требует от них взамен исполнения своих желаний, и если боги не идут ему навстречу, он даже наказывает их. 

    Таких интимных взаимоотношений с безлично-грозным космическим Абсолютом, естественно, нельзя и вообразить. От богов можно, в конце концов, даже отказаться и стать атеистом, но в Индии это не означает выхода из индуизма. Другое дело - отказ от мировосприятия, от системы, что, как правило, ведет к остракизму, выбрасыванию из общества и к гибели мятежного индивида. 

    Но каким образом подобный отказ становится известным другим? Это связано в первую очередь с тем, что система зиждется не на религиозном компоненте и не только на философском -но ж на социальном. Величественные идеи философского компонента существуют не сами по себе, как некая игра ума ; они воплощены в социальном устройстве, невероятная жесткость которого резко контрастирует с,казалось бы, гуманистической широтой космического мировосприятия.

    Религия в индуизме выступает в непривычном для нас амплуа служанки философии. Она являет собой своеобразный театр, в котором абстрактные и отвлеченные философские идеи представлены в предельно доступной для миллионов неграмотных и темных людей, зримой и поэтичной форме. 
     

     
  • 16
    2016-11-14 00:40:26
    Elena Vasta (сайт-админ)
    В индуизме, в том виде, в каком он существует по крайней мере последнюю тысячу лет, религиозный компонент служит главным образом иллюстрацией к идее космического порядка, но не только не является ведущим среди компонентов системы, но теоретически может даже быть устранен из нее, скажем, в результате распространения образования и научных знаний (вряд ли, я думаю, необходимо оговаривать всю гипотетичность подобной перспективы), но это не изменит характера системы. Иное дело компонент социальный, переводящий космическое виденье мира на твердую почву реальности.

    Едва обращаешься к социальной практике индуизма, сталкиваешься с такой жесткой регламентацией общественных связей, равную которой вряд ли найдешь в других религиозных системах. 

    Важнейшим проявлением социально-регулятивной функции индуизма является широко известная триада - каста, карма, дхарма. 

    Согласно священным текстам, статус человека предопределен еще до его рождения суммарной совокупностью добрых дел и дурных поступков, совершенных им в предыдущей жизни ("закон кармы"). Таким образом, место его на космической эволюционной шкале находится в неразрывной связи с действием доктрины переселения душ, согласно которой душа (частица) великого пламени - Высшего Духа или капля вселенского Океана) проходит ряд последовательных жизней в разных телах, в идеале постепенно приближаясь к полному освобождению от телесных оболочек или "одежд", т.е. к растворению в чистом духе

    (Вспомним, кстати, блестящий афоризм Свами Вивекананды, следующим образом определившего разницу между христианством и индуизмом: "В христианстве человек это тело, обладающее душой, а в индуизме - душа, обладающая телом").

    Впрочем, независимо от того, верим мы в переселение душ или нет, следует признать, что социальный статус индуса действительно предопределен еще до его рождения. Правда, в реальной жизни все объясняется строгой структурализацией индийского общества и тем, что еще не родившийся ребенок получает свое место в нем в зависимости от кастовой принадлежности родителей. 

    Кастой, как известно, предопределен не только его статус, но и профессия, очерчен тот круг, внутри которого он когда-нибудь будет выбирать себе невесту, иными словами все социальные связи и обязанности, права и возможности не выбираются и не создаются индивидом, а как бы вручаются ему для беспрекословного исполнения в момент его появления на свет. 

    Человек сразу же вводится в сложнейшую структуру общества в качестве элемента одной из существующих ячеек, прочно закрепленных на иерархической шкале. Все эти ячейки принципиально не равны, практически каждая имеет соседей выше и ниже ее по положению, иными словами, каждая, сколь бы низкое место в иерархии она ни занимала, может гордиться тем, что она выше каких-то других ячеек, и в то же время должна считаться с тем фактом, что есть ячейки выше нее.

    Чрезвычайно важно при этом, что выстроить все касты и подкас-ты строго по вертикали невозможно. В этой системе нет дна, нет са-мой-самой низкой касты, да и на всех ее уровнях царит упорядоченная, казалось бы, неразбериха. Все знают свое место и место соседей, но общая картина не складывается в четкую модель. 

    Главное здесь в глубоко укоренившейся идее неравенства и при абсолютной безусловности для всех иерархичности структуры эта "невыстраива-емость" по вертикали работает на поддержание принципа, а не на подрыв его.


     

  • 17
    14 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Как уже говорилось, у любого члена касты есть права и есть обязанности, но у него нет возможности продвигаться вверх по социальной лестнице. Вместо этого у него - в полном соответствии с законом космической эволюции - есть обязанность роста внутреннего, духовного, т.е. накопления внутренних достоинств.

    Впрочем, и этот рост запрограммирован, ибо связан с дхармой (сложнейшее это понятие лучше всего оставить без перевода, хотя в русском языке есть, по-моему, более удачный его эквивалент, чем обычно используемые "обязанность", "долг", "религия" и т.п.; я имею в виду емкое слово "предназначение" в самом широком его смысле), дхармой личной и дхармой кастовой. 

    Иначе говоря, при оценке человеческой деятельности главной добродетелью считается пассивная добросовестность - человеку надлежит безукоризненно соответствовать занимаемой ступеньке. При этом не принимаются во внимание никакие таланты, не относящиеся к сфере предписанной человеку кастовой деятельности. Лучше уж плохо выполнять свою дхарму, чем хорошо чужую. Не поощряется, таким образом, отклонение от своего предназначения, которое, напомним, зависит не от индивидуальных склонностей человека, а от того места, которое отрядило ему общество без его воли и ведома. 

    Человек - раб этого общества, какую бы ступень в иерархии он ни занимал, ибо поступать по своим наклонностям, скажем, сменить профессию, он не имеет црава. У каждого сверчка в индуизме есть пожизненно закрепленный за ним шесток и единственное, что ему остается, это оправдать свое пребывание на нем скрупулезным исполнением предписываемых обязанностей»

     Если человек "более, чем соответствует"занимаемому им в иерархии положению, то индуизм сторицей вознаграждает его, обещая улучшение социального положения и повышение места на иерархической лестнице, но, и это самое главное, только в следующем рождении, после смерти. Если же человек не соответствует, он наказывается, иногда, как говорилось, вплоть до изгнания из общества - причем, наказание следует не только в другой жизни, но и в этой, вполне реальной.

    Триада каста-карма-дхарма это весьма гибкий инструмент социальной регуляции, однако далеко не единственный в арсенале индуизма. 

    Особого разговора заслуживает проблема кодификации поведения верующих, выражающаяся, в частности, в детально разработанной обрядовой практике, чрезвычайно сложной и разнообразной. 

    Через обряды, относящиеся одновременно и к религиозному компоненту и к сфере социальной регуляции, происходит закрепление социального компонента и то, что мы называли театром в сравнении с философским мировосприятием, здесь, в практике жизненного цикла и каждодневных обязанностей, становится тюрьмой, в которой каждый шаг индивида находится под неусыпным контролем. 
     

     
  • 18
    14 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Строжайшая религиозная регламентация повседневных дел и мыслей человека, тотальная сакрализация жизни, детализированная кодификация его поведения - от пробуждения, выпивания утром воды и чистки зубов до раскладывания постели вечером, от зачатия ребенка до похоронного и поминальных обрядов - ни на минуту не оставляют человека свободным. 

    При этом буквально каждое правило кодекса поведения так или иначе соотнесено с центральными космическими идеями системы, каждому шагу человека дается определенное истолкование и объяснение, подтверждаемое ссылками на мириады священных текстов, нередко противоречивых, как мы помним, из-за размытости канона. Даже элементарные человеческие привычки и поведенческие стереотипы, которые в других условиях цринимаются без каких-либо специальных обоснований, тем более сакрального характера, в индуизме включены все в тот же общий контекст. 

    Так, например, похвальный обычай мыть посуду после еды зацепляется указаниями на то, что и единственная не-вымытая тарелка в доме делает все церемонии ритуального очищения неэффективными. Точно так же всякое отступление от разработанных предписаний при исполнении обряда, малейшая ошибка при произнесении священной мантры, любое, самое незначительное упущение ведут в лучшем случае к тому,что обряд становится недействительным, а в худшем - к его превращению из благоприятного в опасный для совершающего или заказавшего (у брахманов) его исполнение.

    Таким образом, система выступает в трех, практически нерасчлененных ипостасях: космическое виденье мифа, преломляющееся в представление о находящейся в постоянном движении иерархической шкале духовной эволюции; персонифицированное, мифологическое воплощение этих представлений в конкретно-чувственных образах и тесно связанная с этим тотальная сакрализация всех жизненных проявлений, включая религиозную регламентацию биологической, духовной и общественной деятельности каждого человека; и жесточайшая социальная структурализация, зацепляющая пожизненно индивида и навечно коллектив (касту) в определенной точке иерархической вертикали со всеми вытекающими отсюда ограничениями и обязанностями

    Попытки коллективов повысить свой кастовый уровень (явление санс-критизации), представлявшие индийский вариант классовой борьбы, свидетельствуют скорее о силе системы, чем о ее слабости - ведь они означают, что социальный протест шел в рамках установленных системой правил. То же справедливо и в отношении возникавших в Индии время от времени антикастовых движений, кончавшихся, как правило, созданием новой касты или даже нескольких каст (так, например, потомки двух ближайших учеников средневекового проповедника Чайтаньи, выступившего с резко антикастовых позиций, составляют сейчас две различные касты, члены каждой из которых не садятся за стол с членами другой из боязни ритуального осквернения). 

    Таким образом, система постоянно воспроизводила заложенные в ней принципы социальной регуляции.

     
  • 19
    14 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Структурализация общества, санкционируемая индуизмом, выражается не только в кастовом делении, но и в варновом. Если касты можно уподобить клеткам организма, то варновую систему - скелету индусского общества. Варновое деление, более древнее, не исчезает, уступив место кастовому, а продолжает существовать наряду с ним, и все касты оказываются вписанными в варны. Варновое деление, с одной стороны, выступает консервантом структуры, с другой же - получает иногда на определенных этапах временное антикастовое толкование, с тем, чтобы в полном соответствии со спецификой системы, начать играть на следующем историческом этале вновь кастообразую-щую роль.

    Дополнительным коррективом ко всей разветвленной системе религиозной регламентации социальных связей служит в индуизме регулирование семейно-брачных норм, особенно в том, что касается положения женщин, их обязанностей по отношению к мужу (вопринимае-мому как воплощение Бога), ж его родным, к свещэови, а также поведения родителей жены по отношению к родителям мужа, которые считаются непременно более высокими по статусу (даже при полном равенстве их кастового и материального положения). 

    Именно в семье прежде всего, а затем уж в касте, клане, варне получает индус первое представление о принципиальном неравенстве, являющемся фундаментом религиозного обоснования иерархической социальной структуры. В семье это неравенство старших и младших, мужчин и женщин, а также, что особенно важно для темы данной работы, неравенство "своих" и "чужих".

    Более того, именно в семье, где старшие и мужчины выступают в качестве ниспосланных свыше учителей, закладывается подкрепленная религиозным воспитанием идея божественной справедливости разделения общества на мириады пирамидок, в которых младшие почитают старших, а те, в свою очередь, должны (таков их религиозный долг) всячески помогать младшим. Пирамидки оказываются включенными в подобные же объединения на более высоком социальном уровне - в касту, в клан, а в наши дни зачастую и в политическую партию. Тот же, кто не входит в данное объединение, воспринимается как чужак, общение с ним психологически цайне затруднено. Мы еще вспомним эти черты индусского менталитета, когда будем говорить об индусском коммунализме.

    Так разделение общества, освященное индуизмом, дополняется, осложняется и воспроизводится в параллельной структуре на уровне семьи. Человек при этом испытывает давление подчиняющих тенденций, врастая в замкнутую иерархическую структуру семьи и клана (имитирующую на микроуровне структуру общества) с заниженной ценностью личных цривязанностей, которые рассматриваются как бледное подобие отношения индивида к "истинной реальности", т.е. к Абсолюту. 

    Впрочем, личность в индуизме - лишь стадия на пути к Безличному. Смерть стирает все, связанное с конкретным человеком, оставляя лишь некую сумму добра и зла (в их индусском, конечно, а не христианском понимании).

     

     
  • 20
    16 нояб. 2016
    Elena Vasta (сайт-админ)
    Рыбаков Ростислав Борисович сказал(а):
    В основе индусского мировосприятия лежит вера в изначальную логичность и взаимосвязанность мира, в некий Вселенский духовный порядок, своего рода эволюционную школу космических масштабов. Все в этом мире последовательно развивается от материи к духу, проходя при этом промежуточные стадии - от материи к жизни, затем к сознанию, потом к разуму и, наконец, к духовному совершенству.  В крайних точках развития заключены проявленная и сбытая противоположности: на одном полюсе - чистая материя, в которой дремлет дух, на другом - чистый дух, в котором растворилась материя.
     Мне очень нравится этот постулат. И весь труд отличает ясность мысли и стройность изложения