МАХЕШ
Однажды в апреле наши шутники вывесили на доске приказов плакатик с портретом Ленина. У нас с Махешем произошёл следующий диалог:
- Сэр, а кто это?, - спросил меня Махеш.
- Махешь, это же Л-Е-Н-И-Н!!!, - благоговейно закатил глаза к небу я, уверенный, что уж в Индии-то все знают и чтут имя великого борца за освобождение пролетарита.
- А кто это такой - ленин?, - в глазах Махеша светилось спокойное любопытство, не более.
Мой классовый пафос сдулся, как прохудившийся воздушный шарик.
Этот диалог окончательно перечеркнул во мне марксистско-ленинскую веру в скорое избавление угнетённых народных масс. Представитель угнетённого народа Махеш спокойно глядел на меня, не имея ни малейшего понятия о Вожде мировой революции.
Махеш - это мой бывший подчинённый.
Хотелось бы мне сказать «один из многих моих подчинённых», но, увы, это было бы неправдой. У меня в службе только два инженера, хотя должно быть пять. Когда я жёстко требовал у начальства заполнить штат, начальство хмурилось и вопрошало недовольно: «А Вы что же, не справляетесь?». Всю мою решительность как рукой снимало, я начинал что-то лопотать, типа: «Да нет, в общем-то, конечно… Как бы, по большому счёту, можно бы и поднажать… Ну, если мобилизоваться, методику улучшить, самодисциплину там повысить, то тогда да… То есть, в смысле, нет…».
Начальство уходило, раздраженно качая головой, а Махеш оставался одним из двух моих инженеров.
Сейчас могу сказать, что, если бы не Махеш, ничего бы у нас в службе не вышло, и меня бы с позором выгнали. Но он неизменно мобилизовывался, улучшал методику, повышал самодисциплину – и решал любую проблему.
Причём, решал легко и изящно, принося мне (начальнику) готовое решение на блюдечке с голубой каёмочкой, под видом «посоветоваться»: «А как Вы думаете, Сэр, не сделать ли нам это вот так и вот этак?». Мне оставалось только надуть щёки и произнести важно: «Ну что ж, попробуйте, пожалуй…».
Правда, не обходилось в нашем общении с Махешем и без проблем.
Во-первых, его хороший индийский английский, в сочетании со способностью выпаливать тысячу слов в минуту, превращал разговор с ним в разгадывание лингвистических ребусов на время. Я никак не успевал сопоставить произнесённые Махешем звуки с известной мне сотней английских слов. Мой мозг бессовестно отставал от его речи, перегревался и зависал окончательно. Ежеминутно вставляемые мной мольбы «Махеш, слоули плииз!» действовали только на ближайшую его фразу, затем Махеш ускорялся, чтобы компенсировать задержку, и неравная гонка продолжалась. Проблема не решена до сих пор – мой английский не улучшился, его манера речи не изменилась.
Во-вторых, дар Махеша к решению неразрешимых производственных проблем привёл к тому, что его периодически выдёргивали из моей службы, для использования на уровне не службы, но всей корпорации. Он мотался по индийским судам, защищая интересы Компании, ездил в Ченнаи на закупку чего-то незакупаемого (и привозил!). А кончилось тем, что его у меня забрали окончательно, назначив сайт-менеджером нашего строительства.
Так что, мы с ним теперь на равных. Даже, пожалуй, Махеш повыше должностью. У него, вон, человек двадцать в подчинении, а у меня остался только один инженер после его ухода (сам-то я уже не инженер, я – начальник).
Сдаётся мне, что у читателей сложился образ Махеша, как человека могучего телосложения (потому что берётся решать все проблемы), благородной внешности (потому что вхож в любой круг индийской бюрократии), с хорошо поставленным баритоном (потому что представлял Компанию в Верховном суде штата).
Как бы не так!
Махеш – весьма тщедушный молодой человек, живым весом колограмм в сорок, не более. Его темнокожее лицо можно было бы назвать некрасивым, если бы не живые умные глаза и постоянная белозубая улыбка.
А голос его я бы отнёс скорее к тенорам, но только потому ,что выше, чем тенор, в классификации мужских голосов нет.
Писклявый голос у него, если честно.
По совокупности всех этих определений Махеш и получил от русских ироничное прозвище – Жирный, вскоре превратившееся в ласковое Жирик.
«Сэр, что такое Жирик?», - спросил меня тогда Махеш.
«Итс вери фэт мэн», - ответил я честно.
Больше вопросов Махеш не имел.
Нынешняя русская стройка для Махеша не первая, после окончания строительного техникума (у него нет, кстати, высшего полного образования, чем Махеш абсолютно не заморачивается, пробиваясь природным умом, а не дипломом) он уже строил русскую ГЭС в своём штате, недалеко от Вишакапатнама (Махеш по национальности телугу).
Всё это интересно, скажете вы, но на сценарий фильма тянет не очень. Нужна динамика сюжета, действие, эмоции, страсти…
Страсти, говорите вы?
Их было у Махеша в избытке.
Однажды, придя на работу, я застал Махеша с заплаканными глазами. На вопрос, что случилось, он только разрыдался и убежал. Через некоторое время СМСкой попросил отгулы на несколько дней, которые я ему, конечно, дал.
Индийские коллеги объяснили, что у Махеша на родине, в Андра Прадеш, осталась любимая, с которой ему не суждено никогда соединиться. Его девушка против её воли обручена с другим.
Казалось бы, чего проще – объяви о разрыве помолвки с нелюбимым человеком, да выходи замуж за любимого.
Но Индия (особенно провинциальная, патриархальная Индия) живёт по своим законам и обычаям, застывшим (по нашему мнению) на уровне раннего средневековья.
Нарушить волю родителей – табу. За это может последовать не только лишение наследства, но и родительское проклятие (воспринимаемое индийцами, как уничтожение личности проклинаемого), а в самых отсталых глубинных местечках – и убийство отступников.
Махеш пытался убедить своих родителей и семью своей девушки в том, что любовь выше предрассудков, но его не слышали – отказаться от помолвки означало опозорить всех родственников и предков до девятого колена.
Ситуация была безвыходной, страдал Махеш, страдала его девушка, страдали их родственники. Так продолжалось несколько лет. Мы боялись, что дело кончится чем-то уж совсем нехорошим, но тут позиция родителей-традиционалистов дала трещину. Они, вероятно, поняли в конце концов, что счастье семьи в будущем стоит больше, чем гордость семьи в прошлом. Тем более, и Махеш, и его любимая были младшими и любимыми детьми своих родителей, их надеждой и опорой в старости.
Но просто дать разрешение на женитьбу было нельзя – тогда уже родителей-отступников не поняли бы родственники и соседи. Было достигнуто секретное соглашение, что молодые втихую регистрируют свои отношения, а родители позднее вынужденно признают их брак.
Так и сделали.
В один из февральских дней Махеш и Суме поженились.
Свадьбы (в индийском понимании этого слова) не было, брак зарегистрировали в присутствии небольшой группы друзей и доверенных родичей (естественно, молодого поколения), традиционные церемонии были сокращены до минимума.
Конечно, ребятам хотелось бы, чтобы у них была торжественная свадьба, «как у нормальных людей», с традиционными свадебными костюмами, сотнями гостей, разукрашенным троном посреди зала… Но, в сложившихся обстоятельствах, они получили максимум того, чего хотели – друг друга. И оттого были счастливы.
Показывая фотографии бракосочетания, Мохеш как-то настойчиво подчёркивал, что на регистрации присутствовал (и чуть ли не организовывал саму церемонию) его двоюродный брат, служащий в полиции. Я так до конца и не понял, что больше радовало Махеша – то, что на свадьбе был представитель власти, или то, что его близкий родственник понимает его и принимает его решение.
После регистрации молодые перебрались в Биласпур, зажили семейно. Родители, как и было уговорено, через некоторое время публично объявили о том, что прощают своих детей, и ситуация разрядилась, к общему удовольствию.
В апреле в Биласпур приехали родители, и он привез всю свою семью к нам в Рама Грин Сити, знакомиться (до этого я уже встречался однажды с отцом Махеша, мы "были представлены", что называется). Родители чувствовали себя скованно, то ли от незнания английского, то ли от непривычности окружающей обстановки. Чаю попили, конечно, но ощущалось, что им хочется побыстрее покинуть «сцену».
Жена Махеша Суме, напротив, была весела и без смущения общалась с русскими на хорошем английском. У Суме медицинское образование, что в Индии (и во всём мире) считается весьма престижно. Живая, симпатичная девочка, она нам очень понравилась (вот только говорит слишком быстро, на мой взгляд)).
Махеш сидел счастливый, аж светился!
Здесь, по правилам болливудского жанра, надо бы добавить несколько слов про то, что молодые выиграли миллион в лотерею, или объявившийся в Америке богатый дядюшка отвалил им нежданное наследство…
Нет, ничего этого не было.
Но, если для фильма нужен непременно счастливый заключительный аккорд, добавлю, что у Махеша и Суме скоро будет пополнение.
Ну, уж теперь можно переходить к обязательным песням и танцам!
