Благодаря заботе доктора Уилсона , хорошей пище и одежде мы быстро поправлялись.
Чанден Сингх и Мансингх наслаждаются своим первым вкусным блюдом, которое едят в соответствии с правилами их каст Когда я впервые увидел свое лицо в зеркале, у меня был шок — так ужасно я выглядел. Но как только я сбрил бороду, которая здорово отросла за несколько месяцев, доктор Уилсон постриг меня, и я снова стал выглядеть почти цивилизованным. Сначала я имел проблемы с одеванием, но скоро и эта неприятность исчезла.
Дело в том, что у меня были довольно серьезные травмы позвоночника. Время от времени вся моя левая сторона была словно парализована, я неизменно испытывал трудности, когда мне нужно было сесть или встать. Благодаря большому напряжению, которое выпало на их долю, мои суставы долго оставались напряженными и опухшими. И я хорошо видел правым глазом, но совсем не мог использовать левый.
Когда мне стало немного лучше, я совершил экскурсию в Тинкар, расположенный в Непале (а я туда собираюсь в мае 2019 - Elena Vasta), там был перевал в Тибет по соседству с перевалом Липу Лех, который я не посещал. Перейдя в Непал в Чонгру (а я там была в мае 2018 - Elena Vasta), я следовал за курсом до 86 ° (b.m.), пока мы не дошли до реки Цирри, стремительно стекающей между высокими снежными хребтами. Затем я стал держаться правого берега реки Тинкар. Сначала тропа шла по еловому лесу, затем лес закончился и дорога запетляла среди бесплодных скал и вдоль оврагов, в некоторых местах она была полуразрушена.
Общее направление 88 ° (b.m) я держал до тех пор, пока мы не достигли моста через Тинкари. Там мы пересекли поток и примерно через три мили добралась до деревни Тинкар.
Тинкар - это старая деревня из нескольких традиционных домов шокас, выглядящих очень живописно на фоне великолепных снежных вершин, разделяющих Непал и Тибет. Из деревни легко добраться до перевала, ведущего в Тибет: сначала надо держать курс 78 ° 30 '(b.m) - это 2 мили до моста Зентим, где река Донгон (Dongon River), спускающаяся с 106 ° (b.m), встречает реку Зиян Янгти (Zeyan Yangti). Следуя руслу последней еще около четырех миль вы достигаете перевала Тинкар.
Деревня Тинкар Расстояние между перевалом Тинкар и Таклакотом около двенадцати миль. По курсу в 106 ° (b.m) я наблюдал очень высокий снежный пик - Донгон (Dongon).
Исследовав регион и увидев все, что можно было увидеть, я вернулся в Гарбянг, так как я хотел как можно скорее вернуться в Европу, и отправился в Аскот в компании с Карак Сингхом.
Скальный участок трека Нирпани в двух-трех местах разрушился, и над глубокими пропастями были построены грубые шаткие мостки.
В Аскоте я был гостем доброго старого Радживара, в саду которого я расположился лагерем, и который окружил меня всеми мыслимыми заботами и вниманием.
Дом Радживара в Аскоте В Аскоте я встретил г-на Дж. Ларкина, спешно отправленного правительством Индии для проведения расследования по моему делу. И хотя я все еще испытывал сильную боль, но всё равно настоял на том, чтобы вернуться в Тибет вместе с ним, чтобы помочь в расследовании.
Довольно быстро мы добрались до Гарбянга, где ко мне пришла депутация шокас, вернувшихся из Тибета, господин Ларкин же прошёл вперед. Среди шокас я заметил несколько человек, которые предали меня, и, как мне сказали, не было никакого способа наказать их за их предательство. Тогда решил вершить справедливость сам, и изо всех сил пытался научить их некоторому представлению о верности, после чего вся деревня подбежала к нам, чтобы вытащить своих товарищей из моих лап. Воодушевленные хамским поведением тибетцев, шокас сделали несколько оскорбительных замечаний в адрес англичан. Я разьярился, и хотя был один против всех и все еще очень больной, но тем не менее смог отправить их в бегство, а затем достал фотоаппарат и сделал снимок как они убегают.
Покинув Гарбянг, я догнал мистера Ларкина, и мы поднялись к снегам. Мы намеревались пересечь перевал Липу Лех и войти в Тибет, чтобы увидеть Чона Пена, но он отказался встретиться с нами.
Д-р Уилсон, Я, мистер Ларкин, Политический Пешкар и Джагат Синг готовы подняться на перевал Липпу Но чтобы дать тибетцам все шансы реабилитироваться, мы пересекли перевал Липпу. На перевале лежал тяжелый глубокий снег и было очень холодно: только несколько дней назад несколько шокас завязли в снегу и замерзли на смерь, так что восхождение было отнюдь не легким.
Однако, после нескольких трудных часов мы достигли перевала, и я снова пересёк границу с Тибетом. Д-р Уилсон, Политический Песхар, Джагат Синг и два чапрасси были с нами. Я сделал фотографию, на которой доктор Уилсон чтобы укрыться от сильного ветра держит зонтик, там же справа от наших пони стоит мистер Ларкин, а позади на перевале сложена куча камней и над ней множество летающих молитв, размещенных там Шоками и тибетцами.
Мы пересекли перевал Липу Лех Найдя подходящее место, где ветер не так яростно обрушивался на наши лица, мы остановились и в течение значительного времени терпеливо ждали, когда с тибетской стороны покажется Чон Пен или его заместители, которым предварительно были направлены письма, но тщетно! Никто так и не появился, поэтому во второй половине дня 12 октября я покинул Запретные Земли. Моё состояние все еще был далеко от хорошего, но я был рад, что снова увижу Англию и моих друзей.
Ждём Чона Пена Мы вернулись в наш лагерь, расположенный несколькими сотнями футов ниже перевала, где мы оставили багаж и наших людей, которые сильно страдали от горной болезни.
Наш лагерь под перевалом Липу Именно в этом лагере мистер Ларкин сделал фотографию, запечатлевшую меня купающимся на высоте 16 300 футов. Чанден Синг, сломав лед в ручье, набрал в медный сосуд ледяной воды и поливал мне на спину и голову, когда я при сильном ветре и с температурой около 12 ° по Фаренгейту стою босыми ногами прямо на снегу.
Я сделал этот снимок, чтобы показать, что даже в моем не самом лучшем состоянии я мог выдерживать значительный холод. На самом деле вода, которая была взята из-под льда, сразу застыла на моих плечах, в результате чего через секунду у меня были сосульки, свисающие с волос на мою шею, и ледяной платок, укрывший плечи.
Выполнив нашу миссию, мы с Ларкиным очень быстро вернулись в Альмору; и мне было очень приятно, что при проведении правительственного расследования в открытом суде г-н Ларкин смог получить достаточно свидетельств от Шокас и тибетцев относительно моего обращения, которые были надлежащим образом доложены правительству Индии и а также в Бюро иностранных дел и Индии в Лондоне. Копия отчета о расследовании и правительственном отчете содержится в Приложении.
Шокас, которые в настоящее времени вернулись из Тибета, начали мигрировать в свои зимние дома в Дхарчуле, и когда мы прошли мимо поселения, многие уже работали над ремонтом крыш своих зимних обителей. Большое количество тибетцев со своими овцами также перешло на зиму на британскую территорию, и их лагеря можно было видеть по всей дороге, где было достаточно травы для их стад. Однако тибетцы не зимуют на нашей стороне.
Временный лагерь тибетцев Тибетцы-Ламы и чиновники поддерживали дерзкое поведение пастухов, пока мы были в Бхот, который они рассматривают как часть своей собственной страны — факт, наблюдаемый не только доктором Уилсоном и политическим Пешкаром, который путешествовал с нами до границы и обратно, до Аскота, но и мистером Ларкином, который не раз удивлялся наглости тибетцев.
Однако следует сказать, что в тот момент, когда тибетцы выходили за пределы Бхота и оказывались ниже и им приходилось иметь дело с индусами вместо шокас, и их манеры сильно менялись. Лицемерное уважение и рабство сменяли высокомерие и дерзость. Около границы мы столкнулись с сотнями тибетских яков и пони с грузом древесины, которую безо всяких разрешений тибетцы добывали в наших лесах.
Дхарчула В Аскоте старый раот, предсказавший мне неудачу, когда я посетил жилища раотов в лесу, пришел, чтобы напомнить мне о его пророчестве.
Раоты слушают мой рассказ о моих злоключениях «Я говорил вам, - воскликнул старый дикарь, - что того, кто посещает дома раутов, настигнут несчастья», и я сфотографировал старого негодяя вместе с его товарищами, которые с удовольствием слушали своего пророка.
Пророк и его племя Мы без промедления отправились в Альмору, а оттуда прямо в Найни-Тал, летнюю резиденцию правительства Северо-Западных провинций, где была проведена конференция по моему делу под руководством лейтенанта-губернатора.
Алмора Пользуясь неограниченным гостеприимством этого способного и энергичного офицера, полковника Григга, комиссара Кумаона, я замечательно отдохнул в Найнитале. Там же я щедро расплатился с моим верным кули-Мансингхом, дав ему достаточно денег для начала новой обеспеченной жизни. Он сопровождал меня до Катгодама, конечной станции железной дороги, и искренне горевал, когда Чанден Синг и я вошли в поезд. Когда мы проплывали мимо платформы, он салютовал нам. А перед нашим расставанием он взял с меня обещание, что если когда-нибудь я вернусь в Тибет, то возьму его с собой; только в следующий раз ему тоже должна быть предоставлена винтовка!
Это было его единственное условие.
Чанден Синг, который оставался моим слугой, путешествовал со мной в Бомбей, а оттуда мы вместе отправились прямо во Флоренцию, в дом моих родителей, которые, находясь в их комфортном доме, страдали от беспокойства за меня не меньше, чем я Запретных Землях.
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ТИБЕТ Карта нарисована Генри Лендером после его путешествия в Запретные Земли 
