А вот и я!
В письмах друзьям я стала писать заголовок "Вечерний Мансаровар".
Итак, "Вечерний Мансаровар", 13 сентября.
Coldplay - scientist
Nobody said it was easy
No one ever said it would be so hard.
I'm going back to the start.
Все стало привычным. Поездки в Агру и Джодхпур окончательно вернули меня в то состояние, когда уже ничто в Индии особенно не удивляет, не трогает, и уже не хочется выражать свои эмоции фразами из знаменитого монолога в "Изображая жертву" Серебренникова. Поначалу я цитировала его в уме каждый божий день. Уехали Дэниэл, Тьего, Лора и Сережа. Но впереди была встреча с американкой Блэр и ее подругой, да и в целом я уже совсем не чувствовала себя так одиноко. Были куплены билеты в Гоа на каникулы - 30 октября замаячило мечтой впереди. Ко мне неожиданно собрался прилететь человек, любящий меня, наверное, больше всех на этой планете. Не могу сказать, что с моей стороны не было некоторым лицемерием соглашаться на его приезд. Просто хотелось увидеть кого-то близкого, но самые близкие друзья собирались ко мне только на новогодние каникулы, а до них было ой как далеко.
Небо стало красивым. Я уже об этом писала, но все еще не переставала удивляться, насколько неприветливо встретил меня Джайпур. Ведь некуда было даже поднять глаза, в небе царила серая беспросветность.
Как-раз, когда еще шли дожди, я открыла сайт с погодой. И увидела:
Дели. +28, Мгла.
Это как нельзя более точно описывало мое состояние тогда
.
С детьми и моей преподавательской практикой каждый день наступало какое-то новое прозрение. Опыта у меня все же было маловато. Когда преподаешь английский как репетитор, да еще в Москве, да еще когда за дверью комнаты ходят родители, дети обычно как шелковые, да и материал ложится не на чистый лист. А русский язык в индийской школе - это совсем другая история.
В конце урока обязательно устраиваем какой-нибудь цирк - в награду за целый час трудов. Самому мелкому, например, нравилось находить "страшные картинки" в Интернете. "Скэри пикчерз найди, пожалуйста", - так говорил он мне. Чтобы разнообразить досуг, я показывала ему разные ролики. Особо сильное впечатление производили видео с взлетающими самолетами и про серфингистов. И то лучше.
Старшим же наоборот хотелось физической активности. Дима, обладающий врожденным актерским талантом, придумал игру. В конце урока я давала какое-то несложное задание на примере словосочетания, и, прежде чем ответить на вопрос, Дима изображал его пантомимой, при этом в ход шли танцы, запрыгивание на столы и катание по полу - я никак не могла отказать детям в удовольствии расслабиться в конце урока. Я очень привязалась к ним и чувствовала, что они будто родные мне. Однако, надо признать, после трех уроков подряд наедине с каждым, я была как выжатый лимон.
Дима зачитался Крапивиным - "Дети синего фламинго". Правда, ненадолго. К сожалению, не было никакой возможности приучить их читать самостоятельно, дома... Они слишком поздно возвращались из школы, а мама не прилагала никаких усилий к тому, чтобы привить им любовь к чтению. "Я и сама не люблю читать", - отвечала она мне. Крапивин был моим любимым писателем детства, я перечитала у него почти все. Но, увы, Дима забросил его через несколько занятий, хотя сначала, казалось, увлекся.
На днях тут был такой эпизод.
Диме было нечем заняться с пяти до шести часов, так как в это время обычно футбол, но в тот день он забыл форму. Он носился туда-сюда, пытаясь привлечь наше с Ксюшей внимание. А перед уроком я сидела в кабинете с ним и Никитой, ждала Ксюшу и пыталась читать. Они говрили про футбол. Дима сказал, что забыл взять форму, и как назло, ключ от "локера" тоже - там была сменная футболка. Сидя на столе и болтая ногами, Никита предложил:
- Да если хочешь, можно и в рубашке поиграть. Я вчера видел мальчика, он играл в футбол в рубашке - разрешают!
Дима ответил:
- Так он же индус, ему все равно! А мне же неприятно в этой рубашке бегать и потеть!
Занавес.
* * *
Набежали тучи, стали срываться капли. В воздухе сильно пахло белыми цветами. На территории школы и вокруг нее пахнет цветами в последнее время, и я обожала этот запах. Дождь прошел, пока мы занимались с Ксюшей, и в конце урока комнату залило золотом предзакатного солнца. Мы с Ксюшей занимаемся в хостеле, а не в классе, в просторной комнате для отдыха с окнами во всю стену, за которыми качаются низкорослые деревья. Мы сидим на красных мягких креслах, которые выглядят как винтажная мебель на черно-белых фото прошлого века.
Когда мы с Ксюшей снова вышли на улицу, через все небо протянулась радуга, а футбольное поле казалось золотым.
Футбольное поле и этот простор все время мне о чем-то напоминали, и только тогда я наконец поняла о чем: о романе Мураками "Пинбол-1973". Вторая часть "Трилогии Крысы". Мы вместе любовались закатом. Розово-голубое небо с нежным, расплывчатым золотым сгустком посередине с помощью моих "волшебных" очков превращалось в раскаленное рыже-красное пространство, центром которого был почти зловещий огненный шар. Мы дожидались ребят, я прощалась с ними и уходила, а спустя минуту их черный "скорпио" обгонял меня на пыльной дороге, и они махали мне в окно до тех пор, пока не скрывались из виду.
* * *
Мой финский друг Джуна, посмотрев фотографии, написал: "В Индии что-то есть. Это особенная страна. Очень красивые фотографии. Я смотрю, и иногда вспоминаю все это, и хочу вернуться. Но потом я вспоминаю еще и понимаю, что все же Индия меня бесит".
На днях попался рикша - один из тех редких водил, которые не только хорошо говорят по-английски, но и были в Европе. Европа обычно придает им нереально много веса в собственных глазах. Этот сказал мне:
- Before I went to Europe I lived like in a packed box. Now my eyes are open.
А потом, конечно, стал хвастаться своей бывшей девушкой из Испании. В общем, распаковался по полной.
Первое время "распакованные" производили на меня впечатление, несмотря ни на что, и я начинала общаться с ними открыто и охотно. Если основная масса окружающего населения успела достать меня сразу же, в первые нескольк дней, то чтобы осознать, что и "распакованные" преследуют те же цели - все как один - мне, наивняку, понадобилось месяца два.
* * *
Я снова ездила в Нахаргат форт, решив на этот раз добраться самостоятельно на автобусе. Это оказалось не так сложно. И было удивительно хорошо вырваться города и из пробок, и нестись по горной дороге среди деревьев и цветов. Я высунула голову и дышала. Каждый раз в Джайпуре это было упоительно - дышать терпким душистым запахом трав и цветов без отвратительных городских примесей.
Потом я вышла и глазела на процессию слонов, нагруженных какими-то тюками. На каждом сидел чернокожий погонщик. Слоны были огромны и шли совсем рядом со мной, шевеля огромными ушами. Их хоботы и морды были празднично разукрашены цветными узорами. В тот день я узнала другую, окружную дорогу в Нахаргат, и сидела в окошке одной из бойниц до тех пор, пока город не стал призрачно-синим, а красный шар не растворился в прозрачном воздухе.
Меня, конечно, атаковали. И мальчишки, и пары, и семьи с детьми. Всем позарез нужно было со мной сфографироваться. Две пары с детьми в конце концов увели меня с собой и подвезли до центра. Очень звали с собой в кино. С ними было довольно весело, если не считать того, что я на каждом шагу ужасалась, как они обращаются с ребенком: трехлетний малыш тянул в рот что попало, трогал руками землю, тут же что-то ел... А ведь такие приличные, обеспеченные, нарядные индусы.
* * *
Еще я, так сказать, посетила зоопарк и государственный музей Джайпура Альберт Холл.
В зоопарк пошла потому, что он вроде как считается городским парком, и я надеялась посидеть там где-нибудь, побродить и даже почитать, но народу в воскресенье слишком много. На животных я почти не смотрела, а мимо несчастного тигра в клетке пробежала, чтобы даже не видеть. Не знаю, что там происходит в тигрином царстве Чианг Мая на самом деле, но условия содержания у них уж точно лучше.
Появилось ощущение, что скоро мое фото будет у половины Джайпура. Одно дело - отшивать пригламуренных мальчиков в узких джинсиках, а другое - когда просят сфоткаться целой семьей. Подходит всегда отец семейства и вежливо-торжественно просит "only one photo no problem'. На этот раз ситуация была предельно нелепой, так как я уже сидела на скамейке, когда они подошли, и они стали подсаживаться ко мне по очереди, человек пять или шесть.
В Гурзуфе, что возле Ялты, есть такой памятник Ленину: он сидит на скаймейке и обнимает воображаемого соседа. Такого, конечно, везде много, но мне вспомнился именно этот памятник в Крыму. Вот именно им я себя и почувствовала в тот момент.
После этого морального изнасилования я некоторое время приходила в себя, а потом встала и ушла. А вы задумывались, что чувствуют звезды, когда они идут по улице, а на них показывают пальцем? Мой единственный и неповторимый Брайан Молко! Знай, что я никогда в жизни не попрошу тебя сфотографироваться со мной, если встречу тебя на улице или в аэропорте. Знай, что я соберу всю волю в кулак, но не пойду за тобой и ничего у тебя не спрошу, мой любимый =)
Ниже приводятся некоторые варианты ответов на вопросы. Вопросы, собственно, очевидны. Что-то из этого я использовала. Что-то, к великому сожалению, нет. А очень бы хотелось.
- No, I don't want to talk.
- No, you can't. Due to many reasons.
- I have no name.
- I've come from nowhere.
- I've come from Antarktic.
- I've come from the outer space.
- No, no country. I don't have a country.
- I'm going to nowhere.
- You'd better take picture with the monkeys. See one is looking at you already.
- Look at the animals, please, not at me.
- Could you kindly fuck off?
- Would you like a nice cup of shut-the-fuck-up?
В общем, пользуйтесь )))
* * *
Альберт Холл, напротив, был хорош. Здание музея очень красиво. Я видела его раньше, мы все время проезжали мимо, когда ехали в молл. Оно ажурное, узорчатое, с башенками, а вокруг носятся стаи голубей. Всегда стаи. Они стремительно перелетают с одной башенки на другую, и это очень красиво. В самом последнем зале, у выхода, можно посидеть у окна на открытом воздухе, наблюдая не самый плохой городской вид и птичьи стаи: я просидела там с музыкой целый час.
Самый лучший зал там - это зал скульптур. Там есть и Будды, и Шивы, конечно, со всем семейством. Скульптуры эти датированы первыми веками нашей эры, и рассматривать их можно бесконечно.
На индийскую живопись я уже насмотрелась довольно, но меня впечатлил зал с образцами древней живописи из Китая, Японии, Египта, и, наверное, откуда-то еще. Я впервые видела такие полотна. Когда смотришь, осознавая, что это было сделано больше двух тысяч лет назад, то видишь по-другому. Для того времени это действительно было искусством, еще не превзойденным. Проблема теперь заключается в том, что и в 19 веке индийские художники рисовали своих царей такими же плоскими и непропорциональными, похожими на мультяшных героев, как и две тысячи лет назад.
В Джодхпурском форте я нашла одно полотно. Случаются и у индусов такие прорывы. Но такая картина не может быть единственной в своем роде. Задаюсь вопросом, куда они подевали остальное. Может, кто-нибудь знает?
Еще в джайпурском музее есть зал ковров. Но надо быть воистину специалистом, чтобы суметь разглядеть их красоту сквозь пыльное стекло, под которым они выставлены.
* * *
Тогда я перечитывала Хемингуэя, открывая его по-новому. В 20 лет я почти ничего и не увидела в "Фиесте", кроме истории об этой поездке в Испанию. А "Праздник, который всегда с тобой" напомнил мне о том, что в Москве начиналась настоящая осень:
"А потом погода испортилась. Она переменилась в один день - и осень кончилась. Из-за дождя нам приходилось закрывать на ночь окна, холодный ветер срывал листья с деревьев на площади Контрэскарп. Листья лежали размоченные дождем, и ветер швырял дождь в большой зеленый автобус на конечной остановке, а кафе "Для любителей" было переполнено, и окна запотели изнутри от тепла и табачного дыма".
"Осенью с тоской миришься. Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придет, так же как ты уверен, что замерзшая река снова освободится ото льда".
Вечерний Мансаровар, 19 сентября. В кабинете директора школы.
На днях директор школы, Сунита, хотела со мной поговорить. А ощущение, когда кто-то хочет с тобой поговорить, да еще неизвестно в каком ключе, и начинает издалека, всегда не из приятных. Я к ней захожу каждый день, с детьми, когда они забегают, или просто поздороваться, если дверь открыта. Позавчера я заглянула к ней как обычно, и она с внезапно проснувшимся гостеприимством сказала:
- Садись. Как дела?
Ну я села и говорю:
- Спасибо, все прекрасно, а у вас?
Она сказала:
- Что хочешь попить? Там в холодильнике кола и сок.
Я попросила просто воды. Она спросила:
- Are you happy here?
Я сказала, что да, и слегка напряглась.
Она настояла:
- Возьми что-нибудь попить в холодильнике.
Я послушалась и взяла колу. Вошла байджи, и Сунита велела ей подать мне стакан. И тут вбежали Никита с Димой. Больше она мне ничего не сказала, мы переключились на детей, и вскоре я увела Диму на занятие. "Но осадок остался".
Когда дети радостно уселись перед ней, ожидая, что она даст им какую-нибудь шоколадку, она вдруг спросила:
- Дима, а когда твоя мама заплатит?
Дима спросил, за что именно и сколько. Сунита сказала, что за обучение и что мама знает, сколько. Я сидела и думала, уж не сошла ли она с ума. А она тем временем обратилась к Никите:
- А твоя мама когда заплатит?
Никита тоже спросил, за что. А что ему еще оставалось? У Суниты, видимо, совсем поехала крыша, если она считает, что дети в курсе, сколько и в какие сроки платят за школу их родители, или что это неплохая тема для разговора с детьми. На его вопрос она сказала:
- For school. You stay here, study here, eat here.
В общем, какой-то бред в доброжелательном тоне. И, понятное дело, примитивность английского играет роль. Они строят фразы самым прямолинейным образом, не чувствуя, что они могут звучать невоспитанно. Я сочла нужным прервать этот зашедший в тупик диалог и сказать Суните, что я разговариваю с их мамами почти каждый день и могу попросить их позвонить или написать ей по поводу денег. Она сказала свое "окей", я поднялась и с облегчением демонстративно заявила им:
- let's go for the class.
А что касается непонятных намеков Суниты по поводу того, довольна ли я своей жизнью школы, так тут все было ясно как день. Я прекратила заниматься с Нисчай классез, мотивировав это тем, что они не получают от меня никаких знаний. Их английский нулевой, как и мой хинди. Ноу коммуникейшн поссибль. И она сделала вид, что согласилась со мной. Но время показало, что так просто она этого не оставит.
