Сказки для взрослых

...

Детской заправляла личность по имени Нана. Иногда она не замечала игрушек, валяющихся вокруг, а иногда, по неясной причине, налетала подобно сильному ветру и зашвыривала их далеко в буфет. Она называло это «уборка», и все игрушки ненавидели это, особенно оловянные. Кролик не особенно переживал, потому что, куда бы его не кинули, он падал мягко.
Однажды вечером Мальчик собирался в кровать и никак не мог найти фарфоровую собаку, которая всегда спала с ним. Нана торопилась, слишком уж много хлопот — искать фарфоровую собаку, когда время идти спать — так что она просто оглянулась по сторонам, и увидев открытую дверь игрушечного буфета, сделала налёт.
— Так, — сказала она — бери своего старого Банни! Он будет спать с тобой! — Она вытащила Кролика за одно ухо и вложила в руки Мальчика.
Этой ночью, и много ночей потом, Бархатный Кролик спал в кровати Мальчика. Сначала он нашел это скорее неудобным, потому что Мальчик обнимал его очень сильно, и иногда ворочался на нем, и иногда запихивал глубоко под подушку, так что Кролик едва мог дышать. Еще он очень скучал по тем долгим ночным часам при лунном свете в
детской, когда весь дом молчал, а они разговаривали с Кожаным Конем. Но очень скоро он полюбил это, а Мальчик привык говорить с ним, и делал для него отличные туннели под одеялом, которые, говорил он, совсем как те, в которых
живут настоящие кролики. У них были замечательные игры шепотом, когда Нана уходила ужинать и оставляла ночник гореть на каминной полке. И когда Мальчик тихо задремывал, Кролик оказывался прижатым к его маленькому теплому подбородку и мечтал, чтобы руки Мальчика оставались плотно сомкнутыми вокруг него всю ночь.

Так шло время, и маленький Кролик был очень счастлив — настолько, что никогда не обращал внимания на то, что его красивый бархатный мех протирался и протирался всё больше, хвост рвался, а розовая краска на носу, куда Мальчик целовал его, стиралась.
Наступила весна, они проводили долгие дни в саду, и куда бы Мальчик ни шел, Кролик шел с ним. У него были поездки в тачке, пикники на траве, и прекрасные волшебные норы, вырытые для него в малиновых зарослях за палисадником. И однажды, когда Мальчика внезапно позвали пить чай, Кролик остался на лужайке, и лежал там долго-долго,
и только когда уже совсем стемнело, Нане пришлось прийти за ним и искать со свечкой, потому что Мальчик не мог заснуть без него. Он был весь мокрым от росы и весь в земле от лазанья в норах, которые Мальчик сделал для него в клумбе, и Нана, ворча, вытерла его краешком передника. 
— Держи своего старого Банни! — сказала она — Только подумайте, столько суеты из-за игрушки!
Мальчик приподнялся в кровати и протянул руки.
— Дай мне моего Кролика! — сказал он. — Ты не должна говорить так! Он не — игрушка. Он настоящий!
Когда маленький Кролик услышал это, он был счастлив — то, что сказал ему когда-то Кожаный Конь, стало, наконец, правдой. Детское волшебство случилось с ним, и он больше не был игрушкой. Он был Настоящим. Мальчик сам сказал это.

Этой ночью он был слишком счастлив, чтобы спать, любовь клокотала в его маленьком опилочном сердце так сильно, что чуть не разорвала его. И в его пуговичных глазах, давно потерявших блеск, появился взгляд мудрости и красоты, так что даже Нана, взяв его следующим утром, обратила на это внимание: «Клянусь, у старого Банни весьма знающий вид!»
Это было чудесное лето!
Возле дома,где они жили, был лес, и долгими июньскими вечерами Мальчику нравилось ходить туда играть после чая. Он брал Бархатного Кролика с собой, и перед тем, как идти собирать цветы, или играть в разбойников среди деревьев, он всегда делал Кролику маленькое гнездо где-нибудь в папоротниках, где ему было бы спокойно — он был добросердечным мальчуганом и хотел, чтобы Кролику было удобно. Однажды вечером, в то время как Кролик лежал там один, наблюдая муравьев, бегающих вперед-назад между его бархатными лапами в траве, он увидел, как два незнакомых существа вылезли из высокого папоротника рядом с ним.
Они были кроликами, как и он сам, только очень пушистыми и новехонькими. Они, должно быть, были сделаны очень хорошо — их швов вообще не было видно, и они странным образом меняли форму, когда двигались; только что они были длинными и тонкими, а в следующий миг — жирными и выпуклыми, вместо того чтоб всё время быть одинаковыми.
Мягко ступая лапками по земле, они подобрались к нему очень близко и подергивали носами, пока Кролик внимательно разглядывал их, пытаясь увидеть торчащий из них заводной механизм — он знал, что все те, кто прыгают, имеют
что-нибудь, чтобы их заводить. Но он не видел этого. Очевидно, они были совершенно новым видом кроликов. 

Они уставились на него, маленький Кролик уставился на них тоже. Всё это время их носы шевелились.
— Почему ты не идешь играть с нами? — спросил один из них.
— Я не хочу, — сказал Кролик. Он не хотел объяснять, что у него нет заводного механизма.
— Эй! — сказал пушистый кролик, — но это проще простого! — и он исполнил большой прыжок боком и стал на задние лапы.
— Не верю,что и ты так можешь! — сказал он.
— Я могу! — сказал маленький Кролик. — Я могу прыгнуть выше, чем что-либо! — он имел в виду, когда Мальчик подбросит его, но не хотел говорить этого.
— Ты можешь прыгнуть на задних лапах? — спросил меховой кролик.
Это был ужасный вопрос, ведь Бархатный Кролик не имел никаких задних лап вообще! Его задняя часть была сшита одним куском, как игольница. Он всё еще сидел в папоротниках, и надеялся, что другие кролики этого не заметят.
— Я не хочу! — сказал он снова.
Но у диких кроликов очень зоркие глаза. Один из них вытянул шею и посмотрел.
— У него нет никаких задних лап! Кролик без задних лап! — и он рассмеялся.
— У меня есть! — закричал маленький Кролик. — У меня есть задние лапы! Я сижу на них!
— Тогда вытяни их и сделай как я! — сказал дикий кролик. И он стал кружиться и танцевать, пока у маленького Кролика не закружилась голова.
— Мне не нравится танцевать. — сказал он — Я лучше посижу.
Но больше всего в этот момент он хотел танцевать, новое веселое чувство овладело им — и
он бы отдал всё на свете, за то, чтобы прыгать как эти кролики.
Незнакомый кролик прекратил танцевать, и подошел поближе. Он подошел так близко, что его
длинные усы щекотали ухо Бархатного Кролика, а затем он внезапно наморщил нос,
выпрямил уши и отпрыгнул.
— Он неправильно пахнет! — воскликнул он. — Он вообще не кролик! Он не настоящий!
— Я Настоящий! — возразил маленький Кролик. — Я Настоящий. Мальчик так сказал! И он расплакался.
Тут послышался звук шагов — Мальчик прошел рядом, и с мягким звуком лап и вспышкой белых хвостов, два незнакомых кролика исчезли.
— Вернитесь и поиграйте со мной! — звал маленький Кролик. — Эй, вернитесь же! Я знаю, что я Настоящий!
Но не было никакого ответа, а только маленькие муравьи бегали туда-сюда, и папоротник нежно качался, там, где скрылись два незнакомца. Бархатный Кролик был один.

...

— Боже! — думал он. — Почему они так ушли? Почему не могли остаться и поговорить со мной?
Он еще долго лежал, глядя на папоротники, и надеясь, что они вернутся. Но они так и не вернулись. Солнце село низко, и маленькие белые мотыльки разлетелись, и Мальчик пришел, и отнес его домой.
Недели шли, и маленький Кролик стал очень старым и потертым, но Мальчик любил его так же
сильно. Он любил его так сильно, что отлюбил ему все усы, и розовые уши превратились в серые, и коричневые пятна потускнели. Он даже начал терять форму, и едва ли был похож на кролика — разве что для Мальчика. Для него он
всегда был красив, и это всё, что заботило маленького Кролика. Он не думал, как выглядит для других людей, потому что детское волшебство сделало его Настоящим, а когда ты Настоящий, изношенность не имеет значения.
А однажды Мальчик заболел.
Его лицо пылало, он разговаривал во сне, и его тельце было таким горячим, что жгло
Кролика, которого он обнимал. Незнакомые люди пришли в детскую, и свет горел всю ночь — среди всего этого маленький Бархатный Кролик лежал, скрытый от глаз под одеялом, и боялся пошевелиться, чтобы они не нашли его и не забрали — он знал, что нужен Мальчику.
Это было долгое утомительное время, Мальчик был слишком болен, чтобы играть, и маленький
Кролик находил это скорее нудным — ничего не делать целый день. Но он терпеливо свернулся калачиком, и ждал, когда же Мальчик снова будет здоров, и они выйдут в сад среди цветов и бабочек, и будут играть в их замечательные игры в малиновых зарослях, как раньше. Он планировал все эти восхитительные вещи, и
пока Мальчик был в полусне, он подкрался поближе к подушке и шепнул их ему на ухо. И лихорадка, наконец, отступила, и Мальчик выздоровел. Он приподнялся в кровати и смотрел книжки с картинками, пока маленький Кролик лежал рядом, прижавшись к нему. И однажды они позволили ему встать и одеться.
Это было яркое солнечное утро, и окна стояли широко открытыми. Они отнесли Мальчика на балкон, закутанного в шаль, а маленький Кролик лежал среди простыней, думая.
Назавтра Мальчик собирался на побережье. Всё было готово, и сейчас осталось только выполнить предписания докторов. Они говорили об этом, пока маленький Кролик лежал под одеялом — только голова выглядывала — и слушал. Комната должна быть дезинфицирована, а все книги и игрушки, которыми Мальчик играл в постели,
должны быть сожжены.
— Ура! — думал маленький Кролик. — Завтра мы поедем на берег моря! Мальчик часто говорил
о побережье, он очень хотел увидеть большие волны, крошечных крабов и песчаные замки.
Вдруг Нана заметила его.
— А как насчет его старого Банни? — спросила она
— Что? — сказал доктор? — Это же масса микробов скарлатины! Сжечь сразу! Что? Ерунда!
Купите ему нового. Этого у него больше не должно быть!
Так маленький Кролик оказался в мешке со старыми книжками-раскрасками и прочим
мусором, отправленным в конец сада, за птичник. Это было прекрасным местом, чтобы развести костер, только вот садовник был слишком занят.У него был картофель для посадки и зеленый горошек для сбора, но на следующее утро он обещал прийти пораньше и всё сжечь.

Этой ночью Мальчик спал в другой спальне, и новый кролик спал с ним. Это был роскошный
кролик, из белого плюша с настоящими стеклянными глазами, но Мальчик был слишком взволнован, чтобы интересоваться им. Ведь завтра он собирался на побережье, и это само по себе было такой удивительной вещью, что он не мог думать ни о чем другом.
И в то время как Мальчик спал, мечтая о море, маленький Кролик лежал в углу за птичником
среди старых книжек с картинками, и чувствовал себя покинутым. Мешок был оставлен развязанным, и немного извиваясь, он смог высунуть голову в отверстие и осмотреться. Он слегка дрожал — ведь он привык спать в нормальной кровати, а к этому времени его мех стал таким тонким и изношенным от объятий, что больше
не защищал его. Рядом он увидел малиновые заросли, росшие высоко и плотно, как тропические джунгли, в тени которых он играл с Мальчиком их былыми утрами. И великая печаль овладела им. Он думал о тех долгих, залитых солнцем часах в саду, и как счастливы они были. Ему казалось, он видит их все, проходящие перед
ним, каждый прекраснее другого: волшебные норы в клумбе, тихие вечера в лесу, когда он лежал в папоротниках и маленькие муравьи бегали по его лапам; удивительный день, когда он впервые узнал, что он Настоящий. Он думал о Кожаном Коне, таком мудром и добром, и том, что он сказал ему. О том, какой смысл быть любимым и утрачивать красоту, становясь Настоящим, если всё это заканчивается вот так? И слеза, настоящая слеза, стекла по его маленькому потертому бархатному носу и упала на землю.

...

А потом случилось нечто странное. Там, где упала слеза, из земли вырос цветок, таинственный цветок, подобного которому не было в саду. У него был стройный зеленый стебель цвета изумруда, а в центре стебля — бутон, похожий на золотой кубок. Это было так красиво, что маленький Кролик забыл плакать, и просто
лежал, наблюдая это. И когда бутон открылся, из него вышла фея.
Она была самой красивой феей во всём мире. Её платье было из жемчуга и росинок, вокруг
шеи и в волосах у неё были цветы, и лицо было похоже на самый совершенный цветок из всех. Она подошла близко к маленькому Кролику, взяла его в охапку и поцеловала в бархатный нос, весь мокрый от слёз.
— Маленький Кролик, — сказала она, — ты знаешь, кто я?
Кролик взглянул на ее, и ему показалось, что он видел её лицо раньше, но он не понимал, где.
— Я — Фея детского волшебства, — сказала она. — Я забочусь обо всех игрушках, которых дети любили. Когда они становятся старые и изношенные, и больше не нужны детям, я забираю их с собой, и превращаю в Настоящих.
— Разве я не был Настоящим раньше? — спросил маленький Кролик.
— Ты был настоящим для Мальчика, — сказала Фея, — потому что он любил тебя. Теперь ты будешь настоящим для всех. 
И она подхватила маленького Кролика на руки, и полетела с ним в лес.
В лесу было светло от взошедшей луны. Лес был прекрасен, и ветви папоротника светились матовым серебром. На поляне между древесных стволов, дикие кролики танцевали со своими тенями на бархатной траве, но когда увидели Фею, то прекратили танцы и окружили её, глядя во все глаза.
— Я принесла вам нового товарища по играм, — сказала Фея. — Вы должны быть добры к нему и
научить всему, что нужно знать в Кроликляндии, потому что он собирается жить здесь с вами всегда!
Она снова поцеловала маленького Кролика и положила его в траву.
— Беги и играй, маленький Кролик! — сказала она.
Но маленький Кролик сидел тихо — он никогда еще не двигался до этого момента. Когда он
увидел всех этих диких кроликов, танцующих вокруг него, он внезапно вспомнил о своих задних лапах — он не хотел бы, чтобы они увидели, что он сделан из одного куска. Он не знал, что когда Фея поцеловала его в последний раз, она совершенно изменила его. И, возможно, он сидел бы так долго, боясь пошевелиться, если бы
что-то не защекотало у него в носу. Не успев подумать, что делает, он поднял заднюю лапу, чтобы почесаться.
И тут он обнаружил, что у него действительно есть задние лапы! Вместо грязного бархата у
него теперь был коричневый мех, мягкий и блестящий, его уши подрагивали сами по себе, а усы были такими длинными, что касались травы. Он один раз подпрыгнул, и удовольствие от использования задних лап было таким сильным, что он начал скакать по дерну, прыгая боком и кружась, как это делали остальные. От радости
он так увлекся, что когда, наконец, остановился, чтобы найти Фею, она уже ушла.
Наконец, он был Настоящим Кроликом, он был дома, с другими кроликами. 
Прошла осень, зима и весной, когда дни стали теплыми и солнечными, Мальчик вышел поиграть в лес за домом. Пока он играл, два кролика выползли из папоротника и украдкой посмотрели на него. Один из них был полностью коричневым, а у второго были странные отметины под мехом, как будто когда-то давно он был пятнистым, и
пятна все еще проглядывают. И в его маленьком мягком носе и круглых черных глазах было что-то очень знакомое, так что мальчик подумал про себя:
— Ой, он выглядит в точности как мой старый Банни, которого я потерял, когда болел скарлатиной!
Но он так никогда и не узнал, что это действительно был его Кролик, вернувшийся посмотреть на ребенка, который первым помог ему стать Настоящим.

Самые захватывающие интерпретации знаменитой сказки.

Образ красной шапочки и серого волка с самого своего появления не оставляет в покое лучшие умы человечества. Думается нам, именно так «Красную шапочку» рассказали бы известные писатели на ночь своим деткам.

Ричард Бах

— Я чайка! — сказал Волк.
— Это иллюзия, — ответила Красная Шапочка.
Под крылом с размахом 10,17 «Сессны-152» с горизонтальным четырехцилиндровым двигателем Lycoming O-235-L2C объёмом 3.8 л. и мощностью 1 × 110 л.с. при 2550 об/мин проносились синие верхушки волшебного леса. Самолет приземлился у домика на опушке, сложенного из белого камня.
— Ты видишь домик? — спросила Красная Шапочка, хитро улыбнувшись.
— Мы сами притягиваем в свою жизнь домики и бабушек, — вздохнул Волк.

Харуки Мураками

Когда я проснулся, Красная Шапочка еще спала. Я выкурил семь сигарет подряд и отправился на кухню, где начал готовить лапшу. Я готовлю лапшу всегда очень тщательно, и не люблю, когда меня что-то отвлекает от этого процесса. По радио передавали Пинк Флойд. Когда я заправлял лапшу соусом, в дверь раздался звонок. Я подошел к двери, заглянув по пути в комнату. Красная Шапочка еще спала. Я полюбовался ее ушами, одно ухо было подсвечено утренним солнцем. Я в жизни не видел таких ушей... Открыв дверь, я увидел Волка. На память сразу пришла Овца...

Владимир Маяковский

Если,
товарищ,
надел ты
шапочку,
красную
шапочку
мясом
наверх -
смело иди:
тебе всё уже
по ***
смело иди,
никого
не боись
крепче сожми
пирожки
для бабушки,
выгрызи
волка
сытную
жизнь!

Ги Де Мопассан

Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.

Виктор Гюго

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке...

Джек Лондон

Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Габриэль Гарсиа Маркес

Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.

Эдгар По

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Уильям Шекспир

Съесть или не съесть, вот в чем вопрос?

Патрик Зюскинд

Запах Волка был омерзителен. Он пах, как пахнет каморка дубильщика, в которой разлагались трупы. От его грязной, серой шкуры, исходил непередаваемый запах мертвечины, сладко-горький, вызывавщей тошноту и омерзение. Сам Волк не чувствовал этого, он был полностью сосредоточен, он любовался Красной Шапочкой. Она пахла фиалкой на рассвете, тем непередаваемым запахом, который бывает у цветов лишь за пару минут до рассвета, когда еще бутон не полностью раскрылся.

Редьярд Киплинг

— Мы с тобой одной крови! — крикнула Красная Шапочка вслед волку. — Доброй охоты!

Оноре де Бальзак

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Эрих Мария Ремарк

Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость — тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего. Волк молчал. Он был с ней согласен.

 Не имея актерского опыта мне всё же не очень трудно сыграть ту или иную "роль", когда ситуация соответствующая )))) Однако, и моё скудное, по моим меркам, осознание позволяет мне вовремя остановиться... 

Но перед моим взором ежедневно мелькают люди, которые перестали понимать где заканчивается игра и где начинается реальность...заигравшихся до состояния "чёт какая-то фигня, а чё - не пойму.. или не фигня, ...а и так сойдёт ". Или, по моему выражению, "сам с собой в ссоре". 

Это не "фальшивые люди", но по жизни "фальшиваящие"...НЕ настоящие. Справедливости ради скажу, что пускай и не все, но многие из таких  людей пытаются СТАТЬ НАСТОЯЩИМИ.

Марта, извини, вчера у меня были явно сложности с выражением своих мыслей, потому был чрезмерно многословен.

Настоящий человек в моём понимании - это тот....про него неуместно рассуждать категориями "черты характера". Это человек, обладающий определенными качествами. К примеру, мужчина, не может (ИМХО) зваться таковым, если слово "ответственность" для него малозначащее слово... 

И, всенепременно, "настоящий человек", в моём понимании, живёт в состоянии ЛЮБВИ )))