Однако же, пора и продолжить.
Бодх-Гайя и я, продолжение.
Утренняя Бодхгайя встретила меня туманами и сыростью. Днём потеплело и выглянуло солнце, но влажность оставалась
далеко за комфортными пределами. Впервые я узнала, как это может быть: когда тепло так, что ходишь в футболке, и
одновременно так промозгло-сыро, что голова мёрзнет без шерстяной шапки.
Северо-восток Индии традиционно считается "малярийным", и в Бодхгайе мне стало понятно, почему. Я не знаю, может
в другое врямя года влажность меньше, но в январе я как-то сразу оценила, какое райское место наш Бхилаи: тепло,
сухо, очень чисто (по индийским меркам). В доме комары не уживаются с кондиционированным воздухом, а ведь еще
есть сетки на окнах и специальные электро-ракетки, для того чтобы казнить насекомых прямо налету.
Вот такие:
Грустная морда комара на ракетке как бы намекает, что электрический бадминтон москитов не обрадует. Бодха же - комариный заповедник, несмотря на холодину по ночам. Монахи и прочий народ под Махабодхи медитировали
в антимоскитных палатках. Есть подобные палатки и для сна, но я нормально обходилась кремом от комаров и
фумигаторами. Мысль, что меня может покусать какой-нибудь заразный москит, только что отобедавший бьющимся в
малярийной лихорадке соседом, приходила в голову пару раз, но ушла пристыженной и не вернулась.
Однако, когда приезжаешь в новый город, в первую очередь встает вопрос крыши над головой и где-кого поесть.
Еще на въезде мной был примечен вполне симпатичный гест, но хотелось подобрать что-то поближе к Пхове.
Отелей всех видов в Бодхгайе множество, городок существует за счёт туристов и для них.
Ценовая категория 1500-3000руп/сутки это те места, к которым вас привезёт туристический автобус. Нормальные
отели, не спорю, но проявив самостоятельность, можно найти уютный гест за цену в 5-10 раз меньше.
В компании с мопедом искать отель получилось не утомительно, но разочаровательно: при том, что гесты стояли
полупустые, моя харизма дала сбой, и хозяева никак не соглашались селить меня дёшево. А я не жадная, но
домовитая, и если поставила себе лимит на отель - больше платить не хочу. С одной стороны, на 100 рупий в день
больше-меньше разница не существенная для иностранца. С другой - 100 рупий в день это 1000 за 10 дней, а 1000 -
это пять вкусных и питательных обедов в ресторане. Так что вот. Экономика должна быть экономной.
В итоге, вернулась я в тот гест, что заприметила на въезде. Минут за 10 мы достигли консенсуса с администрацией
и меня вселили в лучший номер с душем и телевизором. Особо радовал тот факт, что гест новёхонький, а потому
идеально чистый. Через пару дней пустой гест стал заполняться - вскоре ожидалось прибытие в Бодхгайю Далай-Ламы
и всех-всех-всех, что сопроводжалось притоком паломников и любопытных. Потому-то со мной и не торговались,
знали, что сдадут всё что есть в любом случае.
Примечательно, что за 10 дней проживания в гесте я видела трезвым только мальчика-уборщика. Хозяин, портье и
прочий персонал перманентно пребывал в состоянии от "навеселе" до "встельку". Не осуждаю. Погода располагала, да
и что еще в той Бодхгайе делать...
Это сам хозяин геста, Папу (во всяком случае, на слух его имя так звучало). Нормальный мужик, старался мне помочь всяко-разно, с тамошним народом знакомил.
Правая рука у него была в гипсе, как раз пока я там была гипс сняли. Рассказал, что повредил руку упав с мотоцикла...когда на нём заснул...по дороге из гостей как-то вечером.
В руке у Папу бронзовая Нагини, очень она мне понравилась, но так и не купила - её на стену надо вешать, а не ставить, а это не совсем удобно для меня. Тяжеленная ужас какая! Как будто из чугуна вылили.
Ближе всего с бутылкой дружил дядька, место которого в отельной иерархии я так и не поняла: то ли совладелец
предприятия, то ли главный по строительным работам. Мысленно я его окрестила "прораб Василий", очень уж похож.
Этот "Василий" сходу проникся ко мне особой нежностью. Заглядывал в глаза, интимно дыша перегаром, играл
мохнатой бровью и предлагал исполнить любые, Абсолютно Любые мои желания, нестесняйтесь-обращайтесь мол...
Я так и не смогла придумать, чего бы такого мне захотелось пожелать от "Василия", но надо отдать дядьке должное:
несмотря на ежедневные возлияния всех вокруг, строительно-отделочные работы в гесте шли споро и тихо, при этом
везде было чисто и чай мне готовили по первому требованию.
Порадовала система охраны парковки: видеокамеры исправно отражали реальность на монитор у ночного портье, но так
как он предпочитал ночью спать, а не бдеть в ожидании маловероятных постояльцев, перед сном парень связывал все
мотоциклы цепью и приторачивал к отелю. Чтобы не убежали. А я, как последняя сволочь, будила его ежедневно в 6
утра, чтобы отвязал мой мопедик.
"""
Первый утренний подъём в Бодхе был суров и безрадостен. Из-за сырости, ночью было страшно холодно и противно, я
проснулась в соплях, с охрипшим горлом и начинающимся воспалением уха. Для пущей радости, в 5 утра из крана
текла только ледяная вода, потому что общий бойлер на ночь выключили.
Завернувшись в шарф и два одеяла, я уселась жалеть себя обратно в кровать. Всё, чего хотелось, это поплакать и
заснуть обратно, и фиг с ней, с Пховой.
Я ощущала себя маленькой и несчастной, заброшенной жестокой судьбой в сырой и холодный мир. У меня не дышит
носик, болит ушко, и, видимо, я умру от минингита прямо в этом отеле, в скорби и одиночестве, мой прах развеют
над серой холодной рекой, полной мусора, а мопедик заберут в счёт оплаты погребального костра.
Жалеть себя - такое увлекательное и приятное занятие, что остановливаться не захочешь. Но умирать с грязными
зубами было как-то не приятно, пришлось собрать волю в кулак и побрести к зубной щётке.
Выплюнув остатки пасты, я подняла голову и встретилась со своим отражением в зеркале. Между двумя цветастыми
одеялами, обернувшими тушку, и лохматым голубым шарфом, замотанным в виде огромной чалмы на голове, обнаружилось
лицо. Это лицо на удивление хорошо выглядело, в меру румянилось, и вообще, вступало в явный диссонанас с мыслями
о менингите. Как-то даже стыдно стало болеть и умирать с такой красивой рожей в активе.
Но рожа упрямо пыталась выражать вселенскую муку и печаль, и только глаза смотрели на меня из зеркала спокойно,
снисходительно, и даже с какой-то весёлой злобой, в духе "ну и когда тебе надоест глупостями заниматься?" Глаза никак не хотели участвовать в спектакле "Бедная девочка Саша", и напомнили мне одну старую историю.
ПРО КОТА.
Много лет назад, мы притащили домой маленького уличного котёнка, который приблудился к нам в центре Минска. Он
был длинной с ладонь, полосатый и несчастный. Котёнкино пузико было раздуто как барабан и я решила, что он чем-
то объелся на улице. Оказалось, что он не столько объелся, сколько отравился: на принесённого в дом котейку
через полчаса напали понос и рвота, со страшной силой.
Я ни разу не врач, но так как этот кот был не первым (и даже не пятым) подобранным мной на улице зверем, в доме
имелась полезная книжка о котах. Там рекомендовали лечить зверя от отравления рисовой водой, настоем мяты, углём
и еще не помню чем. Пришлось устроить кошкин дом на кухне и каждые полчаса запихивать в животное рекомендованные
препараты. Для усиления эффекта, коту было присвоено гордое и сильное имя Фёдор.
Так продолжалось два дня. В той же книжке говорилось, что если кот будет всё еще жив на третьи сутки такой
терапии - можно расслабиться, животное победило смерть на этот раз. Ну а нет так нет.
И вот, ранним утром третьего дня, мы просыпаемся, и надо идти на кухню смотреть кота. В страхе пихаем с мужем
друг друга локтями, кто пойдёт первый. А вдруг он умер? Решаем идти вместе.
А надо сказать, что к тому времени Фёдор представлял собой крайне печальное зрелище: маленький скелетик,
обтянутый серой шерстью, с большой головой на тонкой шейке. Шерсть перепачкана всем подряд и слиплась в
сосульки. Вечером он уже с трудом вставал на лапки, шатаясь делал пару шагов и падал от истощения. В общем, шанс
застать кота живым казался крайне мал.
Набравшись смелости, мы тихонько зашли в кухню. К нашему удивлению, котёнка на полу не оказалось. Поискав
глазами, я обнаружила его спящим в моём любимом кресле, довольно высоком, и было совершенно не понятно, как
зверёк, который метра пройти не мог, туда запрыгнул. Всё еще сомневаясь, жив пациент или мёртв, мы медленно
подкрадывались к креслу.
От наших голосов Фёдор проснулся и приподнял голову, которая мотылялась из стороны в сторону не хуже, чем у
заклинаемой факиром кобры. Тогда-то я это и увидела: на замызганной кошачьей моське горели ярким живым огнём
огромные глаза. В них было абсолютное торжество жизни, спокойная уверенность, сила и что-то еще, не очень-то
кошачье, но очень красноречивое.
Кот явно раздумал умирать, и правильно сделал.
Впоследствии, Федя вырос в самого офигенного кота из всех, с которыми я была знакома. Он пользовался
человеческим унитазом, пил со мной пиво, терпеливо выслушивая разные глупости, и соглашался есть желе из киви,
когда ничего другого в доме не было.
"""
Вот такие примерно глаза, как у Фёдора в то памятное утро, и встретили меня в зеркале. Перед такими глазами
стыдно стало ломать комедию и жалеть себя, любимую. Вместо этого я быстренько разозлилась на себя за нытьё, за
сопли, уши и вообще за глупость несусветную.
Отругав себя в зеркало нехорошими словами, размоталась из одеял, приняла холодный душ, сделала зарядку и
набросилась на еду. Уже в процессе зарядки куда-то исчез насморк, прошло ухо и горло перестало намекать на
ангину. К слову, все эти прелести обратно так и не вернулись.
А я в очередной раз офигела от того, как всё-таки здорово устроены люди. Уже сколько раз я сталкиваюсь с
большими и маленькими чудесами человеческой воли и намерения - а всё равно каждый раз удивляюсь и радуюсь.
Жаль, что пока не припечёт хорошенько, мы обычно отказываемся изучать ту часть себя, которая заведует чудесами.
Потому что лень и страшно, я думаю. Но меня часто "припекало".
В итоге, на практиках я появилась с запасом времени, успев даже напиться вкусного тибетского чая за знакомство с
окружающими практикантами.
Позже, мне удалось убедить владельца геста не выключать на ночь горячую воду, что позволило принимать
горячий душ хоть в полночь, хоть в пять утра. Но спать всё равно приходилось в шапке: с вечера выпадала роса,
больше похожая на дождь, ночью всё затягивало густым туманом, а под утро в окно вползала ТАКАЯ сырость, что её
можно было чашками пить.
От холода бодхгайцы с головы до колен закутываются в большие тёплые пледы, поэтому выезжая по утрам на Пхову, я
наблюдала бредущие в непроглядном тумане этакие вигвамы на ножках - ранние пташки не торопясь спешат по делам.
Сплошной сюр и романтика... если, конечно, это не тебе в шесть утра на работу топать каждый день и в любую
погоду.
