МАРК ШАГАЛ
Он стар и похож на свое одиночество.
Ему рассуждать о погоде не хочется.
Он сразу с вопроса: «— А Вы не из Витебска?..»
— Пиджак старомодный на лацканах вытерся...
«—Нет, я не из Витебска...»— Долгая пауза.
А после — слова монотонно и пасмурно:
«— Тружусь и хвораю... В Венеции выставка...
Так Вы не из Витебска?..» «— Нет, не из Витебска...»
Он в сторону смотрит. Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далекостью дышит,
пытаясь до детства дотронуться бережно...
И нету ни Канн, ни Лазурного берега, ни нынешней славы...
Светло и растерянно он тянется к Витебску, словно растение...
Тот Витебск его — пропыленный и жаркий —
приколот к земле каланчою пожарной.
Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки.
Там зреют особенно крупные яблоки,
и сонный извозчик по площади катит...
«— А Вы не из Витебска?..». Он замолкает.
И вдруг произносит, как самое-самое,
названия улиц: Смоленская, Замковая.
Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою
и машет по-детски прозрачной рукою...
«— Так Вы не из Витебска...» Надо прощаться.
Прощаться. Скорее домой возвращаться...
Деревья стоят вдоль дороги навытяжку.
Темнеет... И жалко, что я не из Витебска".
Роберт Рождественский