В перенаселенной Индии хватает места и для туристических резерваций, и для гармоничного сосуществования туристов и местного населения. Есть в этой необъятной стране и места, признанные ЮНЕСКО местами Всемирного наследия.
Но существует и другая, патриархальная Индия, Индия святых городов, Индия, лежащая в стороне от туристских троп. Иногда, описывая свои почти физически осязаемые в том или ином месте переживания, мы произносим такие слова, как "торкнуло" и им подобные, объясняя их появление святостью или намоленостью места.
Я, готовясь к поездке в город - колыбель пантеона индийских богов - Читракут и прочитав все, что удалось найти, с трепетом ожидала прикосновения к святыням. Особенно почему-то меня взолновали Риши. Те самые, Риши, современники и предшественники Вед и Упанишад, сидящие до сих пор в недрах холма Калмангири, у подземного озера, погруженные в вечную медитацию.
Что я там ожидала увидеть или ощутить – а вот и не знаю! Чего угодно, но не пустоту...
А потом было такое чувство, что меня обманули... Или я сама себя обманула? Не надо так достраивать в воображении полученную информацию?
Природа в районе ашрама Сати Ансуя действительно сказачна. И этой сказачности, и этой красоты оказалось достаточно, чтобы я сразу приободрилась. Но что же получается? Святыня, не приправленная прекрасными изваяниями, старинными фресками, или чарующими пейзажами, незатейливый, а не изысканный, украшенный резьбой храм, оставляли меня равнодушной. А предмет религиозного поклонения оставался то не очень ровным камнем со странными отметинами, то самым обычным, совсем не живописным холмом, то простеньким храмиком или наивным изваянием...
Господи, как я растроилась, увидя этого Ханумана в Хануман Дхар...
Это ж КАК надо верить, чтобы разглядеть в этом каменном натёке Бога?
Представляя Читракут, я рисовала себе пасторальную картину милого провинциального городка с живописными гхатами. Какое жестокое разочарование! Да и нет таких выхолощенных от правды жизни мест в Индии.
Удивительно и не понятно мне сегодня, что же меня так беспокоило в этом городе. А тогда, там, все два дня у меня на груди сидел огромный индийский слон, который нехотя сполз, лишь когда мы отьехали от него на приличное расстояние. Ну не сложился у нас роман с Читракутом, не случилось любви ни с первого, ни со второго, ни с какого взгляда.
Обьяснить ничего не могу, но мне казалось, что где-то тут можно провалиться в самую преисподнюю. И я туда медленно-медленно качусь, и надо ухватиться за краешек, пока я туда не соскользнула, и быстро-быстро ползти отсюда.
Проходя чернильно-темным вечером мимо каких-то полуподвальных входов с сидящими у дверей полуголыми людьми и жестами приглашающими нас вползти туда, вглубь, где полыхало пламя под гиганскими котлами, я сжималась от липкого ничем необоснованного ужаса.
И все ночи напролёт разносящиеся над округой -Сита-Раам, Сита-Раам,- не умиротворяли, а беспокоили и будоражили..
Но сейчас, когда позади и Читракут, и Калинджар, и Пури, и Малкангири, и Аруначала, и Ауровилль, подводя итоги пятинедельного путешествия и частично переварив и обмыслив полученные впечатления, я благодарю Читракут за бесценный опыт и душевный пилинг. Индия меня здорово встряхнула за шкирку, и после этой встряски все во мне сначала всё всколыхнулось, а потом улеглось и утрамбовалось.
Возможно эта встряска и это последующие трансформации сознания – самое ценное, привезенное мной из этого трипа.
Еще я в Читракуте сильно задумалась о силе Веры индусов. Малышка, лет 12-14, выполняющая простиранием! 5 километровую парикраму вокруг холма Калмангири.
Ложилась лицом на земь во весь свой маленький рост, вытягивала руку с зажатым в ладошке камушком вперед себя вдоль по полу, оставляла этот камушек там, впереди, куда дотянулась ее ручка, вставала, подходила к камушку, поднимала его, становилась на место, с котого только что подняла свой камушек, и начинала с этой отметины новое простирание...
Пацаны, лет по 16, которые зашли в храм Mattagajendreshwar,гогоча и толкаясь, и сразу умолкли, а лица их стали непритворно серьезными и строгими. Перед прикосновением к богу холма кто из них согнулся впополам, а кто упал лицом на пол.
А потом уже, в католическом Ченнаи меня сразили наповал прихожане католических храмов. Искренние слёзы, просьбы, разговоры тет-а-тет со своим Христом, или со своей Богоматерью, или со своим святым апостолом...И мноого таких свидетельств безоглядной веры...А мы все думаем...
А как надо - думать или верить?
Мы с Надей обьехали практически все самые важные святыни в округе. Наблюдая, с какими восхищенными глазами люди смотрят на отпечаток стопы своего Бога, ни секунды не сомневаясь, что это и есть след ноги Рама, я испытывала жуткое стеснение от неестественности и ненужности своего тут нахождения.
Что я здесь делаю? Зачем преклоняю колени в чужих храмах и молюсь чужим богам?
Жесты и действа врожденно религиозных индусов естественны, как дыхание, и так безукоризненно точны, что как бы наблюдательный европеец не старался их скопировать и повторить, он все равно будет выглядеть нелепо и смешно. И по-моему, я излечилась от своего желания совать свой нос в чужой дом без приглашения.
Есть в Индии куча мест, где мы- желанные гости. А туда, где нас не ждут, где не место любопытствующему, типа меня, туристу, я больше не поеду...
Чужим здесь не место...
Или не излечилась?
Или поеду?