Что это мы всё про Бихары да про Вьетнамы?
Разнообразия ради (а также к армейскому празднику) предлагаю ознакомиться с моим далеко не новым опусом из армейской жизни.
Рассказик (вместе с несколькими другими, объединёнными общим героем) был впервые опубликован несколько лет назад на параллельном сайте. А написан был ещё задолго до опубликования. А описанные события произошли вообще в начале восьмидесятых годов прошлого века, в несуществующей ныне стране, в армии, которой давно нет, да и слова такие (и "прапорщик", и "замполит") уже почти забылись.
Так что, это история...
ПРАПОРЩИК И ЗАМПОЛИТ
Прапорщик Афганич не любил замполита.
Вообще, замполита не любил никто (кроме его жены, разумеется) и я здесь упоминаю о том, что прапорщик Афганич не любил замполита, с единственной целью - подчеркнуть, что уж если даже добрейший Шура не любил замполита, то дело у того было уж совсем швах.
Стоит сделать небольшое отступление и поговорить о замполитах в целом, как о социальном явлении в истории нашей великой страны.
Кто же это такие – замполиты, и почему их окружала народная нелюбовь? По официальной версии, замполиты (заместители командира по политической части) являлись духовными наследниками комиссаров времен гражданской войны. А комиссары в ту пору (начало восьмидесятых) пользовались репутацией людей беззаветно (и бескорыстно!) преданных делу революции. Помните, у Окуджавы: «...и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной...»?
Но, при всем народном уважении к былым комиссарам, привить любовь к их наследникам-замполитам не удавалось никак. И в памяти почему-то при слове «замполит» возникает лицо либо глупое, либо очень глупое, что еще более отягчается горящей в глазах решимостью устроить жизнь согласно указаний, чего бы это ни стоило.
Парадокс заключается в том, что замполиты не рождались таковыми, первый период своей жизни они казались внешне нормальными людьми. Я заявляю это ответственно, потому что у нас в дивизионе проходили стажировку выпускники политучилища, завтрашние замполиты. Вполне нормальные ребята, начитанные, мыслящие, с хорошей реакцией. Куда же это все потом девается, после нескольких месяцев службы? Откуда берется оловянный взгляд фанатика, «линейное» мышление и неизбывное понятие, что, чем хуже служится Советскому солдату или офицеру, тем сильнее он ненавидит американский империализм и его прихвостней?
Не понимаю!
Допускаю при этом, что кому-то из читателей в его службе встречался замполит «с человеческим лицом». Значит, повезло. Но основная тенденция того времени – замполитов не любил никто, даже прапорщик Афганич.
И вот наш замполит напросился с Афганичем на рыбалку. А дело в том, что Афганич родом с западного побережья Чудского озера, из «русских эстонцев» (есть и такая категория жителей Земли). На Чудском у него жили родственники-рыбари, была лодка, известны были рыбные места в тамошних плавнях. Короче говоря, Шура был рыбак с детства и охотно приглашал своих сослуживцев поучаствовать в рыбалке.
Способ рыбалки, при этом, отличался от традиционной удочки или спиннинга кардинально. Брались два отрезка хорошего армейского кабеля, подсоединялись к проходящей по берегу линии электропередач (не являясь специалистом в этом методе, не берусь судить о напряжении сети и других технических аспектах. Могу сказать в свое оправдание, что сам я в подобной рыбалке никогда не участвовал. Как, впрочем, и в любой другой. И настоятельно не рекомендую использовать описанный способ на практике). Один из рыбаков опускал концы кабелей в озеро, следил несколько секунд, как кипит вода под действием электрического тока, затем вынимал кабель, и в дело вступал второй рыбак (а также третий, если их было трое). Второй (третий) номер спрыгивал с лодки в воду (в плавнях Чудского озера глубина по пояс довольно далеко от берега) и большим сачком черпал оглушенную током рыбу в лодку.
Излишне подчеркивать, что спиртное при этом участниками рыбалки использовалось безлимитно.
Так вот, замполит с Шурой на замполитовском «Москвиче» прибыли на место, выпили, подготовили оборудование, выпили, залезли в лодку, выпили, отошли от берега, выпили, бросили кабель в воду, выпили, вытащили кабель из воды, выпили.
И после этого замполит полез в озеро доставать оглушенную плотву и окуней. Воды было по пояс, не больше, всплывшей рыбы было много, замполит увлекся, а Шура, заметив это, решил приложиться к бутылке еще раз, и не углядел, как кабель соскользнул в воду. Оторвался от бутылки он, только услышав странные звуки со стороны рыбособирателя. И увидел при этом не менее странную картину: замполит стоял по пояс в воде, корчил рожи и издавал ртом нечленораздельные звуки, а сачок в его руках описывал фигуры Лиссажу (если кто не помнит ВУЗовский курс физики, это замысловатые циклические кривые на экране осциллографа. Господи, да знает ли кто-нибудь сегодня, что такое осциллограф?).
Афганич про осциллограф знал, но фигуры, звуки и рожи его поразили до состояния столбняка, а столбняк перешел скоро в основное Шурино состояние – радостный смех. Шура смеялся, сломавшись пополам и не в силах выдернуть кабель из воды, а замполит стоял в воде по пояс, корчил рожи и пытался дать указание прапорщику о настоятельной необходимости скорейшего вытаскивания кабеля. Но не получалось указание у замполита, и от этого Шуре становилось еще смешней. Возможно, он от смеха свалился бы тоже в воду, к замполиту, и все бы закончилось трагически, но амплуа Афганича по жизни было не трагик, а комик. Он выдернул в конце концов кабель, втащил обессилевшего замполита в лодку, собрал остатки рыбы, и только после этого допил бутылку.
И замполиту, конечно, влил спирт сквозь сомкнутые зубы. Хоть и не любил прапорщик замполита, но не настолько, чтобы не дать выпить в такой ситуации.
В дивизионе, узнав про этот случай, все радовались, как дети.
Нет, не любили у нас замполитов.
С праздником, служивые!
