На следующий день мы направились в Питторгарх. Прийдя в город мы сразу направились к небольшому отелю, где с восторгом помылись теплой водой.
Следующим важным делом было найти почтовое отделение чтобы отправить телеграмму Алексу Кэмпбеллу из журнала Life в Нью-Дели. Едва мы с Харропом свернули с главной улицы в сторону почты, как услышали восклицание:
— Господа, я думал, что вы мертвы!
Человек в модном костюме и с серебряной тростью в руке представился нам как г-н Ганшям Пандей, помощник магистрата этой части Кумаона. В считанные минуты были приняты меры, чтобы предоставить нам любую сумму денег, которая могла нам понадобиться. Меня отвезли в местную больницу, где было начато лечение моей дизентерии. Наши вещи были немедленно перемещены из отеля в дом г-на Пандея.
Г-н Пандей сообщил нам, что когда 27 декабря китайцы объявили о нашем освобождении, индийское правительство передало ему из Дели сообщение о том, что он должен оказать любую необходимую нам помощь в тот момент, когда он узнает, что мы перешли из Тибета в Индию.
Услышав о нашем предполагаемом освобождении через перевал Тинкар-Липу, он отправил агентов в Гарбянг, ближайший к Тинкару индийский город, с инструкциями предоставить одежду, еду и деньги, и все, что нам может понадобиться. Представители Пандея прождали нас долгое время – и все напрасно. Г-н Пандей узнав, что нас освободили почти за месяц до того, как его люди достигли Тинкар-Холы, предположил, что мы мертвы.
Мы узнали, что индийское правительство сообщило тибетцам, что они должны вернуться в Тибет в Тибет к определенной дате, поскольку китайцы ввели ограничение по времени для пребывания за пределами страны. Через шесть месяцев тибетцы могли вернуться в Индию, и провести там еще шесть месяцев. В Утра Прадед прибыла правительственная помощь целенаправленно для голодающих тибетцев.
После общения с г-ном Пандам мы пошли на почту, и я отправил короткое сообщение Алексу Кэмпбеллу из журнала Life в Дели, заявив, что мы живы и здоровы, и нас есть что рассказать ему, поэтому пусть он приезжает в Танакпур и забирает нас.
Кэмпбелл прибыл на следующий вечер, принеся с собой всевозможные вкусности от своей жены Шины, включая бутылку портвейна (которую мы пробовали, но нашли слишком богатой для наших нежных желудков после диеты, на которой мы жили последние три месяца) и несколько батончиков шоколада. Мы съели шоколад в автобусе до Джулагхата, где встретили шофёра Кэмпбелла, Сингха. Оттуда мы поехали обратно в Дели в неторопливом темпе, останавливаясь на ночь в хороших отелях.
Впервые за несколько месяцев после моей одиночной камеры в Тибете, я смог поразмыслить над тем, через что мы прошли. Меня с тех пор не раз спрашивали, совершу ли я это путешествие снова, на что я отвечал со всей честностью " нет, ни за что, ни даже за миллион фунтов". С другой стороны, если вы спросите, если бы я обменял опыт на что-либо, ответ должен быть: «Нет! Ни за всё золото в Форт-Ноксе, даже если умножить его в дюжину раз».
В Дели мы наконец избавились от нашей ужасающее грязной одежды, и я с наслаждением надел свой синий блейзер, фланелевые брюки и галстук Гималайского клуба с тибетскими мотивами. Алекс Кэмпбелл хотел, чтобы я просмотрел свой тюремный дневник и на его основе написал статью для журнала Life, я был готов немедленно засесть за это, но сначала мы должны были соблюсти определенные формальности.
Первым нашим звонком был звонок в посольство Королевства Непал, где я выступил с кратким устным докладом и обязательством по возвращении домой направить полный письменный отчёт в посольство Непала в Лондоне.
Затем мы попрощались с нашим дорогим другом Дамодаром Нараяном Сувалом. Это было грустное расставание.
Нашей следующей остановкой была Британская Верховная Комиссия, где мы с Харропом выразили нашу благодарность за все, что было сделано для нашего освобождения. Затем мы вернулись в офис Time-Life, чтобы пообедать, и пока Харроп писал письма, я отправился к индийцам.
Я был принят в офисе с высоким потолком с вращающимися вентиляторами над головой, и, в отличие от посольства Непала, человек, с которым я должен был встретиться, не предложил пожать мне руку. Я выразил свою признательность премьер-министру Неру и его правительству за их усилия по обеспечению освобождения из заключения в Тибете. Неру слушал меня с напыщенным лицом.
— Вы причинили индийскому правительству значительный конфуз, - сказал он, — Индия и Китай имеют прекрасные отношения. Мы не хотели бы, чтобы эти гармоничные отношения нарушались странствующими исследователями, попирающими свои пути вокруг Гималаев.
Мне хотелось сказать: «Китайцы разорвут твой драгоценный договор, ты, напыщенный идиот!»
Неру продолжал:
— Китайцы уже пожаловались нам, что у них есть доказательства того, что вы агент американского Центрального разведывательного управления. Мы делаем свои собственные запросы.
Я вытащил конверт из кармана.
- Это мой тюремный дневник. Я все резюмировал и могу вам сказать вот что: они наращивают свою армию, они мешают вашим религиозным паломникам посетить святую гору Кайлас, потому что маршрут в Кайлас проходит через секретную базу НОАК, а также маршрут, который должен пройти по их стратегическому военному шоссе на запад Тибета.
— Это явный бред, — ответил мне Неру, - Никаких ограничений на въезд индийских граждан в Кайлас не устанавливается.
Я встал со стула, и направившись к двери, сказал через плечо:
— Я настаиваю, чтобы то, что я рассказал вам о китайской угрозе было зафиксировано в записи этой встречи.
