Когда в аэропорту Палам в Дели мы приземлились и ступили на трап, Индия дохнула нам в лицо таким обжигающим зноем, что мы невольно отпрянули. Было + 38° С. В первый момент нам никак не верилось, что это будет продолжаться сколько-нибудь долго; казалось, что через пять, максимум десять минут все придет в норму, исчезнет эта кошмарная жара, и неизбежно установится – иначе и быть не может! – нормальная, привычная для нас температура. Однако она не установилась ни через десять минут, ни через год.
Дели оказался не таким, каким я его себе представлял. Мы увидели два города: старый и новый. Старый Дели являлся настоящим восточным городом: тесным, многолюдным, шумным. Новый Дели выглядел аристократичным и более уютным. Здесь было много зелени, просторных, ничем не занятых площадей, красивых вилл и дворцов, укрытых в глубине парков и садов». (Из книги отца).
В аэропорту Дели нас встречал сотрудник аппарата экономсоветника. Мы загрузили в багажник наши чемоданчики и сели в машину. С любопытством разглядывали из открытых окон машины всё, что нам встречалось на пути в гостиницу, и вдруг увидели нескольких слонов, которые степенно шли по проезжей части улицы. Я, раскрыв глаза, прижалась к матери: таких огромных и страшных зверей я ещё не видела.
В Дели мы впервые увидели рикш. Один из них вёз на трёхколёсном велосипеде огромный по объему груз, другой – десяток человек, непонятно как разместившихся на таком же велосипеде.
На тот момент у нас ещё не было фотоаппарата, он был приобретён немного позже, поэтому фотографий первых дней у нас нет. Для наглядности приведу пару фото из интернета. Они не отражают 1950-е годы, но и в те годы было примерно так же, разве что одежда на людях была попроще. Интересно, ходят ли слоны по улицам Дели сейчас?
https://www.rediff.com/news/report/pix-missing-delhi-elephant-found-after-2-months/20190918.htm
https://forum.awd.ru/viewtopic.php?f=231&t=191988?f=231&t=191988
А вскоре в наш номер, постучавшись, вошел дежурный по этажу – предупредительный пожилой индиец. Обратившись ко мне по-английски, он стал очень вежливо рассказывать мне о каком-то сэре, мадам и молодой мисс, которые очень проголодались и которым нужно спуститься в ресторан, чтобы поужинать. У них есть белье, которое нуждается в стирке. Его они могут отдать либо сейчас, либо завтра, как это будет угодно сэру, мадам и молодой мисс. Я все-таки разобрал, что сказал дежурный, но никак не мог понять, зачем он сообщил мне все эти сведения. Какое мне дело до всех этих господ!
«Может, он имеет в виду нас?» – робко предположила жена, когда я перевел ей слова дежурного. Только тут я сообразил, что так оно и было. Сэр (из СССР) был я, мадам – моя жена, а мисс – наша двухлетняя дочка. Так нас еще никто не называл.
Перед тем, как лечь спать, мы с женой вышли на балкон, чтобы полюбоваться ночным Дели и подышать свежим воздухом. Полюбоваться городом мы смогли, а вот подышать не получилось: было так душно, что мы поспешили вернуться в номер.
Спали мы беспокойно: всю ночь пронзительно и противно кричала какая-то птица и выли волки. Наутро мы узнали, что этой птицей был павлин, а волками – шакалы, санитары города. С наступлением темноты они выходили из своих укрытий и пожирали отбросы, которые город накапливал за день. Их не только не трогали, но всячески оберегали. Так же, как и ночь, день наступил сразу: такой же ослепительный и такой же необычайно жаркий и душный». (Из книги отца).
Hotel Ambassador, New Delhi (фото из интернета)
С Виктором С. идем по Дели.
Центр города – это торговый ад.
А мы, как все, кто только прилетели,
Заходим с Виктором на «Канат».
Куда ни глянешь – кругом магазины.
Торгуют везде, даже на мостовой.
Лифчики, бусы, носки, картины –
Слева, справа, над головой.
Тут же меняю часть представлений.
Раньше «улица» – это то, где живут;
Теперь – это рой торговых заведений,
Где покупают и продают.
Каждое из них рвет нас на части:
«Сюда, сэр! К нам! Зайдите сюда!»
И в голосе столько мольбы и страсти,
Что просто беда.
То там, то здесь окружают нищие.
Первое желанье – ехать назад.
В том, что для них не хватает пищи,
Кажется, ты виноват.
От протянутых рук невольно ежусь.
Будь это дома – давно б удрал.
Такое чувство, будто тычут в рожу
С выкриком: «Ты обокрал»!
Самое шокирующее происшествие с отцом произошло тогда на улице «Чандни Чоук». «Пробравшись сквозь толпу, ко мне приблизилась одна из женщин и больно ущипнула своего голенького годовалого ребенка, которого она держала на бедре. Он так пронзительно закричал, что я не знал, куда деться. Создавалось впечатление, что это я так зверски обидел ребенка. А женщина умоляюще и в то же время настойчиво протягивала руку за подаянием. С помощью Виктора я еле выбрался тогда из этой толпы нищих. Мучило чувство, что в их нищете виноват и я». (Из книги отца).
"Наше прибытие в Мадрас я, тоже в стихотворной форме, описал тогда так:
В Мадрас прилетаем уже под вечер.
В воздухе – не воздух, а одна вода.
Голова сама уходит в плечи
От мысли, что здесь это так всегда.
Каждую минуту ожидаю чуда.
Сам не представляю, что и где,
Но мне казалось, что здесь я буду
Одни чудеса встречать везде.
У въезда в город – кварталы прачек.
Белым здесь устлана вся земля.
В жизни не видел столько пачек
Выстиранного белья.
Небольшой ручей забит до предела.
Люди стоят по колено в воде.
Чтоб сделать белье белоснежно-белым,
Его здесь о камни бьют везде.
Мадрас мне кажется больше Дели,
И не на один, а несколько лакх,
Хотя я знаю, на самом деле
Это не так.
Через каждый метр – колонки бензина.
Каждая выкачивает свой миллион.
Дома, как в Дели, все – магазины
С этажиком под жилье.
Продажа ведется обычно в нижнем...
Впереди все те же рикши, такси;
И огромный дом «Страхование жизни»
С буквами L.I.C.
В рекламах – все дома и заборы.
Одну я не видел до этих пор:
«Если наш бензин зальете в моторы,
Вы тигра посадите в мотор!»
От Мадраса до Нейвели – 240 километров. Сидя в машине, мы неотрывно смотрим в окна и с жадностью вбираем в себя все увиденное. Немного кружится голова. Больше всего поражает мысль, что мы в Индии, более того, на самом ее юге. Думали ли мы когда-нибудь, что заберемся так далеко не в мечтах, а на самом деле?!
С обеих сторон дорога обсажена деревьями. Вверху их кроны переплелись между собой, и создается впечатление, что мы едем по бесконечному зеленому туннелю. По сторонам дороги, за деревьями, проносятся мимо небольшие квадраты полей риса и сахарного тростника, мелькают журавли колодцев. Вдали группами и поодиночке стоят грациозные пальмы, чуть изогнувшие свой стройный стан. Странно видеть голенастые железобетонные мосты, перекинутые через русла пересохших рек. Они кажутся лишними.
Дороги используются несколько необычно. Прямо на асфальте крестьяне молотят рис, провеивают и просушивают зерно. Шоферы даже не пытаются объехать эти золотые скатерти, мчатся прямо по ним. Зато с величайшей осторожностью объезжают собак. Худые, разморенные солнцем чуть ли не до обморочного состояния, собаки не лежат, а валяются на дорогах; и когда колесо машины проходит в одном сантиметре от них, они, не поднимая головы, лишь лениво следят за ним одним полуоткрытым глазом.
Время от времени дорогу неспешно перебегают обезьяны. Позже мы узнаем, что их в Индии, самых разных, огромное количество, но сейчас, завидев их, мы втроем восторженно кричим: «Обезьяны!» и радостно смотрим на шофера, словно просим его разделить с нами эту радость".