Стезя духовная

Совсем случайно (но случайно ли?) попалась на глаза книга, сразу привлёкшая моё внимание. Опубликована она была лет пятнадцать назад, однако пришла ко мне только сейчас.
Не думаю, что это "опоздание", поскольку уверена, что любая книга (читай - информация) приходит к нам тогда, когда мы готовы её, если не принять, то  хотя бы воспринять.

Несмотря на то, что где-то в глубине души я, конечно, знала, что и в нашей стране были искатели Духа. Я имею в виду не историческую давность, а напротив - историческую недавность, когда у нас не только "не было секса", но и религии, духовных учений (за исключением марксизма-ленинизма) тоже как бы не было. Словом, советско-перестроечное время.

Именно поэтому книга,  вызвала во мне большой интерес и душевный отклик, поскольку это именно тот пласт нашей истории, с которым я практически не знакома. Кроме того, в этой книге описан духовный Путь, раскрывающийся в обыденности. Не в монастыре, не в ашраме, не в лесу или пустыне, а в нашей реальности, со всеми прилагающимися к ней атрибутами "неправильной жизни".

В этом топике буду периодически выкладывать понравившиеся отрывки или высказывания.

Но сначала о том - что за книга и о чём она.

"Хроники Российской Саньясы", автор В. Лебедько.
(если кто-то ещё не читал и стало интересно, то книга доступна к прочтению и скачиванию в сети)

Эта книга о HАСТОЯЩЕМ. Истоpии из жизни Мастеpов 60-х - 90-х годов нашего века, полные паpадоксальности, тpагичности, юмоpа, pyсской самобытности. То, что невозможно встpетить в западных и восточных текстах.
Истоpии, где пеpеплетаются несовместимые, на пеpвый взгляд, вещи: пьяное застолье, неноpмативная лексика сочетаются с высочайшими Откpовениями и потpясающими своей глyбиной Пpозpениями.
Без сказочных мистификаций и вyльгаpных психологизаций в книге pассказывается о подвижническом Пyти, Дyховном Поиске совеpшенно непохожих, подчас пpотивоpечащих дpyг дpyгy людей, котоpых объединяет главное: искpеннее, деpзновенное искание Истины...

Отрывки из книги:

Слово "хpоники" из заглавия данного текста можно тpактовать по-pазномy. Вот два ассоциативных pяда, котоpые пpиходят на yм:
1. "Хpоники" - очеpки о последовательности событий, pазличные истоpии, в котоpых фигypиpyет некий пеpсонаж, местность, эпоха...
2. "Хpоники" - "алкаши", "психи", "больные", "фанаты", дpyгими словами - люди, не вписывающиеся в "здоpовый социyм", не такие, как все, то есть - "нелюди"... Все эти значения слова "хpоники" в полной меpе пpименимы к нашемy повествованию.
Эта книга - Хpоники о "хpониках", истоpии о людях, в большинстве своем не вписавшихся ни в какие социальные pамки, но ставших таковыми не по слабости или отвеpженности, а сознательно выбpавших пyть поиска Истины, - пyть постоянной изменчивости, напpяженных yсилий и pиска.
Эта книга о "нелюдях", способных быть настоящими Людьми; о тех, кто "не от миpа сего", но, тем не менее, может yспешно сыгpать любyю социальнyю pоль, о пpоводниках на Пyти к сокpовенномy Знанию сyщности, смысла и Тайны Бытия, о тех, кто воплощает это Знание не высокопаpными pечами и книжными фоpмyлами, а самой своей жизнью.

Сyществyет тpиединство: специальная пpактика - миpовоззpение – обpаз жизни.
Специальная пpактика - ежедневные pегyляpные индивидyальные yпpажнения и техники, позволяющие подготовить тело и психикy к pасшиpению и yглyблению осознания, способствyющие снятию дефоpмаций воспpиятия.
Миpовоззpение - ключевым элементом котоpого для человека ищyщего становится пеpеоpиентация с целеполагания на пpоцессyальное, смысловое, Целокyпное Бытие.
Обpаз жизни - yстpемление к томy, чтобы каждое действие, каждая ситyация, любой жизненный выбоp были бы напpавлены на безyпpечное следование тем идеалам и ценностям, котоpые откpываются ищyщемy человекy в пpоцессе его пpактики.
Для настоящего дyховного поиска необходимы все тpи аспекта: безспециальной пpактики - не очищая систематически свое воспpиятие отвсевозможных искажений, невозможно безyпpечное соответствие высоким идеалам (в этом смысле бесполезны пpизывы, типа: "живите в Потоке" или "выполняйте Заповеди" и томy подобные). Одно только миpовоззpение, без двyх дpyгих аспектов бyдет пpосто интеллектyальной спекyляцией. И, наконец, специальная пpактика, не меняющая миpовоззpение и не подкpепляемая безyпpечным обpазом жизни, становится, в лyчшем слyчае, оздоpовительной гимнастикой.
К сожалению,обилие всяческих техник и методик в около-эзотеpической литеpатypе,поpождает сильный кpен именно в стоpонy последнего пpимеpа. Пеpвый вопpос, котоpый можно yслышать от интеpесyющихся "чем-то таким особенным" гpаждан: "А какие техники и методики вы использyете?" И почти никто не задает действительно главный вопpос: "А как вы живете?" Вот как pаз о том, как живyт люди, целиком посвятившие себя дyховномy поискy (и не yшедшие в монастыpи, ашpамы и пpочие заведения) пойдет pечь в данной книге.

Замечательные люди, сyдьбы и ситyации, совеpшенно непохожие ни на какие обpазы, описанные в многочисленных восточных и западных текстах, пpоизводили потpясающее впечатление, иногда пеpевоpачивая мое миpовоспpиятие бyквально сног на головy. По pядy социально-истоpических обстоятельств в России 1960-х - 90-х годов сложились yникальные yсловия, в котоpых пpоизошло становление особого, самобытного поколения дyховных искателей, поколения, котоpое с легкой pyки моего Учителя мы стали называть Российской Саньясой. "Железный занавес" эпохи "застоя", запpет на все, что могло бы быть связано с самопознанием вызвали, как пpотивовес, потpясающий интеpес и yстpемленность многих людей к этим вещам. Дефицитy инфоpмации оказалась пpотивопоставлена фантастическая твоpческая активность, pезyльтатом котоpой стало появление совеpшенно паpадоксальных методов, сpедств и стилей обyчения. Очень небольшое количество (бyквально единицы) живых носителей Знания было сyщественным пpепятствием для ищyщих, не нашедших к ним достyпа; возникало множество тyпиков, для многих тpагических, но зато те, кто нашел своего Учителя, pаботали с колоссальной самоотдачей и вдохновением.

Идея написать книгу про Российских Саньясинов впервые появилась году в девяносто пятом. Дело было летом, под Тихвином (это двести с лишним километров на юго-восток от Питера). Мы, Петр и несколько учеников, сидели у костра и вспоминали анекдоты и истории из жизни. Петр, намекнув на нашу пассивность и избалованность, начал рассказывать про "героев минувших лет",-- про тех, кто шел напролом по нехоженым тропам, чтобы добыть каждую крупицу Знания, про тех, чья жизнь была наполнена риском и приключениями, про тех, кто в труднейших условиях сумел совершить внутренний подвиг.

Потом, года через полтора, пришла еще одна волна вдохновения, когда я опять чуть было не взялся за перо, готовый начать записывать все истории, которые услышал от Петра. Это был период, когда у меня вдруг проявился патриотизм. Как-то обидно стало, что приезжают разные "американы" и очень серьезно поучают русского человека, как ему жить. И свято верят, что они там в своих Америках знают всю правду, а мы тут только и делаем, что дурака валяем. И наши граждане многие - тоже начинают в это верить.

Потому, что, как всегда, нет пророка у нас самих, на виду разные "клоуны", начитавшиеся книг или прошедшие какие-нибудь сертифицированные курсы на Западе, или на Востоке, а настоящие Мастера - в тени, сертификатов не имеют и другим не дают, и их никто не знает, да и не верит, что мы и сами много чего можем. Вот и захотелось показать и гастролерам этим и доверчивой публике, что все не так-то просто, что есть у нас люди, у которых самим этим "американам" недурно было бы поучиться.

В это время я активно собирал разные истории, типа как "наши" показали "им" кузькину мать. Например, про то, как два ученика одного русского мистика, - некие Костя и Гурам, - по рассказам хоть и разгильдяи, но очень непростые ребята, встречали одного американского Гуру. Тот американец был продолжателем, в каком-то колене, линии Гурджиева. И вот он приехал в Россию с намерением заняться просветительской деятельностью. И натолкнулся на Костю и Гурама. Те, "после совместного распития", увезли вяло сопротивляющегося американца из Москвы в какую-то далекую провинцию. Уже через неделю пребывания там с Гурамом и Костей, Гуру признался, что те давно уже перевели в практику и жизнь то, о чем они там в своей Американской Школе только рассуждают, а еще через две недели он запросился к ним в ученики. На это ему поставили условие - раздобыть в течение пары часов бутылку водки. А дело было ночью, и происходило все это в середине восьмидесятых! Задание достать ночью бутылку водки в то время было очень серьезным. Американец, правда, показал себя с наилучшей стороны: хоть и не через два часа, а уже под утро, но притащил-таки бутылку! Сияющий от счастья и с синяком под глазом.

Подобных историй было достаточно много. Однако по счастью, мой возбужденный патриотизм потихоньку пошел на убыль, что позволило трезво пересмотреть собранный материал и попытаться понять, - что же, собственно, я хочу написать. Стало ясно, что сборник анекдотов и эпатажных патриотических историй - это поверхностный пласт информации, который может вытеснить, с одной стороны ту глубину, а с другой - противоречивость Российской Саньясы, которая как раз и заслуживает внимания. Так что, хотя часть забавных историй, безусловно, останется, но в основе последующего повествования будет то, что скажут сами герои Российской Саньясы.

О том, что было у нас:

Тогда, в семидесятые-восьмидесятые годы, было очень много самозванцев и шарлатанов (сейчас их несравнимо больше, но сейчас это в основном дельцы и массовики-затейники, к Практике отношения не имеющие вообще никакого) и даже не столько шарлатанов, а просто людей, которые какой-то кусок знаний вроде бы (!) получали, тут же начинали "передавать" его, тут же придумывали ему "продолжение"... В результате частенько и такой "учитель" и его ученики переезжали в психбольницу или больницу обычную.

Другая волна - отшельники, изгои, уединяльщики, природожители, которые разбредались по лесам, по экспедициям, по метеостанциям, селились в деревнях, землянках. Вот таких я встречал на бескрайних просторах СССР довольно часто. И среди них были люди, обладающие по крайней мере мощным потенциалом, безусловным устремлением и очень трезвым сознанием.

И все-таки, сколько таких "старателей" мне не попадалось, несмотря на очевидную глубину, большущую иногда проделанную работу, выход на Путь, видно было, что доступ к живому источнику информации и реальный пример жизни Просветленного человека является тем самым краеугольным камнем, которого не хватает катастрофически.

Правда, где-то в Сибири я видел нескольких таежников - это были могучие люди, очень уверенно стоящие на ногах, очень убедительные по жизни -люди были "на своем месте". Как у них это развернулась ситуация дальше – не знаю...

Далее у нас идет Советская Средняя Азия. Загадочное место, про которое ходило множество самых невероятных слухов.
Конечно, в Средней Азии были люди из Традиции, несомненно, но для того чтобы попасть к ним в Передачу, стать Учеником возможностей было немного, потому что эти люди не выставляли себя никоим образом и войти сними в настоящий контакт было неимоверно трудно по самым разным причинам. Скорее знание, что такие Учителя есть, было подстегивающим для искателя стимулом.

Жили-были еще по глухомани деды, целители, колдуны, но обычно все поиски в этом направлении заканчивались на уровне трав, зелий, колдовских манипуляций. Что касается "прямого прохода" - я с этим не сталкивался в языческой среде. Слухи, конечно же, доходили, но реальных Мастеров, к сожалению, встретить не довелось. В те времена.

Следующий характерный пласт - это религиозные искатели, которые попадали в Библейскую атмосферу, читали Библию, молились и искали старцев.Здесь наставления случались, старцы были и посетителей принимали. Наиболее последовательно воплощавшие эту Дорогу часто становились монахами. Можно себе представить, чем мог закончить в 70-е годы человек, который бы начал церковно-религиозно жить, не имея крыши монастыря.

Религиозная жизнь, когда человек живет канонически и через каноническую жизнь либо утверждает религиозный догмат,либо выходит за его пределы и через Христианскую Веру реализуется сам, вовсе времена привлекала людей на Руси. Были и одиночки, были и группы.
Я думаю, тебе не составит особого труда найти ярких представителей так называемого эзотерического Христианства, причем именно Российского, по поводу которого можно написать весьма объемное, не имеющее никаких аналогов во всем Христианском мире, интереснейшее и поучительное исследование. Но вот что интересно, так это наличие почти везде и всегда непременного атрибута: без водки дело просто не шло. Водка была абсолютным, ключевым Продуктом, который способствовал "Просветлению" безусловно.

Ну, что еще можно обозначить на этой карте? Пожалуй, Алтай, Забайкалье, Север. Или же, по содержанию: шаманы, Агни-йога, Шамбала. Буддийские дацаны, где не отметиться считалось просто неприличным. Вероятность оказаться учеником шамана сам можешь представить, с путями в Шамбалу всегда были некоторые проблемы, а в дацанах почему-то надолго - лет на девять-двенадцать хотя бы задерживаться у эзотериков наших не предполагалось. Места, безусловно, сильные, информации вокруг-да-около витает много всякой разной, и технико-методико-теоретические конгломераты образовывались такие же дремучие и непроходимые, как сама Сибирская тайга или Северная тундра. А вот свои, родные, местные шаманы и мистики жили в этих регионах могучие, с глубочайшими корнями и системными, полномасштабными знаниями. Но ведь если к такому источнику припадешь, едва ли за месяц-другой напьешься. Да и отрываться не захочешь, если конечно свое нашел. И кто там и где навсегда затерялся - одному Богу ведомо. А "интересненького", конечно, доходило много и в общем котле Российской эзотерики место занимало видное.

Если теперь все эти пласты Российской Саньясы собрать, то получается такой образ - разбитая хрустальная ваза, осколки которой по всей стране разбросаны. Каждый ищет свой осколок, потом идут попытки эти осколки соединить - в большинстве своем неудачные, потому, что, повторюсь, найти человека, который действительно являет собой звено Знания и который тебя согласится попробовать включить в непрерывный Учебный процесс - это всегда была удача редкая. Удача с большой буквы. Может показаться, что довольно безрадостная, безнадежная картина получается. На самом же деле она просто бесконечно богатая, неописуемая,предельно неоднозначная, сверхмногогранная и полифоничная:специфика места, времени и людей, которая (специфика) аналогов,пожалуй, не имеет. Уникальнейшее, невиданное эзотерическое варево из ярчайших, преданнейших, достойнейших Искателей, спивающихся и сходящих с ума адептов, странствующих и уединившихся знахарей и колдунов и много-много-много чего еще, плюс все мыслимые и немыслимые, древнейшие и новейшие системы. Традиции, методики, упражнения, обряды, рецепты...Нескончаемая полемика вокруг темы внутреннего Учителя и ярчайшие,убедительнейшие представители обеих ее полюсов...

И за всем этим - атмосфера безусловной необходимости Искать и Работать. Во что бы то ни стало, и несмотря ни на что.  Романтика духовного искательства. Качество, как мне кажется, ныне существенно утраченное, а глубину и напряженность потерявшее - это уж точно.

Спасибо. Интересная тема :)
Читала про Тошу у Беляева. Это же время. 
Подпишусь.

 Чудесная история и многообещающая тема, надо постараться, чтобы она не стала скучной и нравоучительной, а получилась бы искренней, умной и немного ироничной.

 Судя по тому, что я успела прочитать, книга именно такая. :)

Просто мысли:

Естественно, что каждый человек, принимающий Знание, должен превзойти своего Учителя. Что означает - превзойти? Стать более Просветленным? Нет,конечно, он "всего лишь" вынужден быть реформатором. То есть он преображает, в связи с Движением, Самообновлением Мира Учение: возникают новые живые опорные точки, живые новые формы, уточняется содержание на новом уровне и много чего еще происходит.

Прежде всего, в Передаче нет и быть не может никакой логики, никаких причинно-следственных зависимостей, - это Таинство, Милость и Удача.

Про Пантелеича
(Василий Пантелеевич Шупляк - Учитель Петра)

Вот пример того, как Традиция обеспечивает себя всем необходимым для трансляции в самых, казалось бы, невозможных условиях.
Итак: необъятное пространство СССР; человек, который ни сном, ни духом не задумывается о своей внутренней жизни. После редких творческих всплесков (он тогда занимался резьбой по кости, - выставлялся несколько раз на ВДНХ), он попадает в банальную ситуацию, когда эти самые творческие импульсы пропали, и, вместо них, у него наступает глубокая депрессия. Смысл жизни и интерес к ней потерян, и человек начинает скитаться по всей стране. Проходит какое-то время и уже где-то на Чукотке сидит он в палатке (какая-то стройка народного хозяйства) и пьет, пребывая в беспросветной тоске. Женщина из соседней "брезентовой квартиры" предлагает "жить вместе и вести совместное хозяйство", тем самым, вырывая его на какое-то время из депрессии. При этом он вдруг получает интуитивный импульс поехать в Сибирь.
Оказавшись в Сибири, в одном из городков попадает на полулегальную (довольно редкое явление по тем временам) лекцию по йоге. Попав на эту лекцию, осознает (вдруг!) необходимость йогой этой заниматься. Начинает что-то практиковать попадает в переживания, на вопрос о природе которых тот самый лектор, который познакомил его с йогой, ответить и дать какие-то рекомендации не может.
Пантелеич продолжает далее "париться" уже сам. Как положено дорвавшемуся до практики неофиту - все внутри у него трещит и лопается, но "состояния прут". И вот, волею судьбы (буквально) он оказывается в Ставропольском крае. Все совершается по интуиции (или, если угодно, по воле внутреннего Учителя, голос которого уже очевиден, различим и покоя не дает), без каких-либо логических доводов или обстоятельств. (Я предельно кратко описываю лишь общую канву событий, растянутых во времени на годы). И (опять вдруг) там случается в то же самое время один очень пожилой человек из Австралии (!), который почему-то говорит по-русски!) и оказывается человеком из Традиции (!!!). Этот Австралиец начинает Василию Пантелеевичу потихоньку объяснять ту самую "йогу", от которой Пантелеич уже к тому времени едва ли не умирает.
Постепенно собираются еще два три человека, которые присоединяются к работе. Работают очень интенсивно, отдавая на это все время и все силы. Через некоторое время Пантелеич вдруг соображает, что получает информацию, которая непохожа на то, что он читал в самиздатовских книжках по йоге. Более того, видит он, что вообще ничего, чему он учится у пожилого Австралийца, в книгах нет.
В один прекрасный день случается НЕЧТО, что совершенно выходит за всякие описания. Жить так он еще не умеет, а опыт и интуиция подсказывают ему, что это как раз ТО САМОЕ. Подтвердив, засвидетельствовав Передачу, Австралиец вскоре, как и положено, пропадает, оставляя Василия Пантелеевича один на Один с возникающими на этом месте непростыми вопросами.
И Пантелеич получает через некоторое время импульс ехать в Алма-Ату. Почему в Алма-Ату? Что там, в этой Алма-Ате, делать? Но он, уже абсолютно доверяя приходящей таким образом информации, едет, устраивается на завод слесарем, получает маленькую комнатку в общежитии. Ходит на завод, встает очень рано, ни свет, ни заря и ищет, как представить, предъявить, оформить то, что получено, ищет выхода, но выхода гармоничного, утверждающего соответственно новым условиям, высокие идеи Целостности, Духовности, Баланса, а не вступающего сразу же в конфликт и борьбу "за правое дело с порочной Советской действительностью". В свободное время гуляет по окрестным степям и горам. Потоком идут идеи, переживания, новые формы для вечного содержания, осознаются конкретные, простые, доступные способы, приемы привлечения внимания к наиболее Абстрактным, Неописуемым, Немыслимым граням Реальности; Абстракция находит совершенно новые, удивительно адекватные запросу времени выразительные и обучающие средства.
В то же время Василий Пантелеевич начинает Передачу, потому что осознает себя тождественным и тому человеку, который ему Передал, и не только человеку... И, самое главное, что Василий Пантелеевич находит возможность настолько самобытно, оригинально и неформально, "не по писанному", организовывать работу с людьми, настолько глубоко и точно и, одновременно, поразительно просто и понятно предъявлять и не вербально формулировать самое естество Практики, при этом безукоризненно учитывая факторы окружающей действительности, что просто диву даешься.
Это и есть реформаторская деятельность истинного Мастера, - по внешней форме учение может измениться до полной неузнаваемости, ни в какие известные ворота не влезать, а Суть и Смысл - Абсолютно Традиционны, Истинны и полны. И делается все это безупречно, - я не встречал ни одного "эзотерического авторитета", который бы не восхищался работой Пантелеича, - не мешает ни работа на заводе, ни общежитие, ни семь классов образования, - "если информация идет, то уж идет"- как он любил повторять.
Весь "предварительный" внешний хаос его жизни - типичный пример Российской Саньясы: мотание по стране, какие-то подпольные лекции, группы и встречи, самиздат, перезванивание по телефону с несколькими людьми для консультаций, - и, наконец, встреча с реальным Учителем. После чего - искреннее, всепоглощающее Подвижничество, Ученичество. Далее Творческий Поток осознанно выбранной Своей жизни.
 

Ещё про Пантелеича
Понравился мне этот дяденька ))

Особенность человека, который выбрал Передачу Знания, в том, что он, как на самых глобальных, так и на самых мелких явлениях жизни показывает одно и то же. ОДНО. Так Пантелеич демонстрировал, как надо делать, например, рабочие тапочки, чтобы состояние стремилось в "нужную сторону" и тапочки эти служили бы тем же "будильником" и "напоминателем" о том, для чего ты живешь; или показывал, как чесаться, или надевать рубашку (не как упражнение, а видно было, как он это все делает). На самом деле он открывал, как в любом действии, в каждое мгновение, жить так, чтобы, по крайней мере, "стрелка компаса" показывала одно направление. Этот "компас" выставляется личным примером очень убедительно. Появляется чутье. Потом уже, встречаясь с людьми, которые вели аналогичную деятельность, я не видел ни у кого столь широкого диапазона, как у Пантелеича. Что интересно: как ни крути, - сейчас основной обмен информацией идет вербально. А Пантелеич все время тяготел к невербальным формам. Все, чему он учил, он предпочитал не рассказывать, а показать.

Вот, например, едет он в автобусе. Вдруг достает записную книжку и начинает писать что-то корявым почерком, так как автобус трясется. Через день приносит информацию: "Использование стекла автобуса в качестве рабочего тренировочного устройства": четыре плана изображения - свое изображение, стекло, за стеклом, перед стеклом - все это в разных пропорциях и так далее, - инструмент для работы с вниманием такой, что хоть не вылезай из автобуса. Опять же - что делать, когда есть четкое расписание автобусов, нет четкого расписания, спонтанное расписание - соответственно различные состояния сознания, позиции внимания, которые может использовать человек, стоящий на остановке.

Или вот говорят: "получение информации", "стирание информации" – вроде бы понятия, которые используются достаточно часто. Но когда Пантелеич предлагает тебе технику сборки - разборки одного слова - это наглядно (вообще его основная особенность в том, что у него все наглядно и абсолютно просто, просто до такой степени, что плакать хочется - ты каждый день на это смотрел, держал это в руках и не видел, что это все о том же - а Пантелеич тебе это показывает). Так вот со словом: слово пишется, потом разбирается на буквы, буквы меняются местами, каждая буква разбирается на черточки, черточки на точки - в результате остается чистый лист. Затем - обратный процесс. Пока ты разбираешь эти слова на бумаге, ты осознаешь, что аналогичный процесс вовсю идет с мыслями и образами - они разбираются до "чистого листа". Без позы лотоса и волевых подвигов. И никакого обмана – все о-че-вид-но.

Однажды мы с Пантелеичем в баню пошли. Он в баню до этого не ходил, а я его как-то затащил туда. После первого раза он долго ходил в задумчивости, после второго - у него глаза засверкали, и я понял, что он попался. И как-то раз он приносит в баню насос "лягушку" - знаешь, были такие "лягушки" - нажимаешь ногой или рукой и он дует. Приносит, значит, поднимает палец вверх и говорит заговорщически: - "Есть информация! Пойдем". - Заходим в парилку, он меня кладет на полку и начинает бегать вокруг с насосом и дуть, демонстрируя, как поток горячего воздуха можно локализовать, как его можно наоборот, расфокусировать, как создать «локальный очаг», а как "интегральный"...
Долго он бегал, потом, чувствую, - перестал. Спрашиваю: "Чего, Пантелеич не дуешь?" А он: "Насос гшской, не для всего подходит". Туг же, в парилке, начал его разбирать и пытаться сделать из плохого насоса хороший... В следующий заход смотрю, - Пантелеич стоит в "стойке", напыженный, натуженный весь, а его ребята в четыре веника обхаживают. Тут входит банщик, увидел это дело и говорит ему: - "Ты расслабься, чего ты так стоишь!" - Пантелеич ему отвечает - "Расслабиться - это одна информация, а напрячься - другая!" - Постоял так еще немного и говорит: - "А вот теперь и расслабиться можно! - Послойное тепловое внимание! Чтоб до костей пробрало и наружу вышло!".

В следующий раз, войдя в парилку, при отсутствии веника, он снял резиновые тапочки и начал себя парить этими тапочками, а при этом еще принимал какие-то хитрые позы на полке. Мужики вокруг не выдержали, смеются, - ну совершенно это было непонятно, а Пантелеич знай себе парится, причем с удовольствием, со знанием дела. - "Тапочки тоже, - говорит, - инструмент!".

Он постоянно экспериментировал везде, где только можно. Он верен себе в том, что всегда ищет свой резонанс с любой ситуацией. В любом сложившемся стереотипе он находит нечто такое, что открывает Идею в еще одном ракурсе, в новом воплощении. Он в каждом уникальном явлении находил универсальное Присутствие. Поэтому все упражнения, какие-то иллюстративные идеи - они простые, проще пареной репы; хочется в них что-то усложнить, а когда начинаешь копаться, - там все есть, и усложнять-то на самом деле нечего. Все без выкрутасов и мудрёностей.
Для того, чтобы самые тонкие, неуловимые позиции внимания, Обращенность и Медитативность спровоцировать такими простыми средствами - это действительно нужно уметь видеть воплощение Истины во всем абсолютно. Такими вещами пространство было вокруг Пантелеича насыщено до предела, до звона, - только бери, впитывай. Он как Мастер, как Учитель был безупречен. Я понимал, что очень многое пропускаю мимо, что не все улавливаю, но в то же время, поскольку искренне и внимательно в этом жил, то потом нужное вовремя всплывало, и какие-то вскользь брошенные Пантелеичем фразы или вроде бы проходные сюжеты начинали раскрываться, иногда уже значительно позже.

Хочется напомнить, что здесь происходит описание моего отношения, моего восприятия любимого человека, а не "объективное" изложение фактов "на самом деле".

Насколько все-таки сложно было в то время (в семидесятые-восьмидесятые) находить таких людей, как Пантелеич (хотя, наверное, так всегда), и даже вообще поверить, что здесь, в России, может такое быть, что это не где-то там, - в Гималаях или в Мексике...

Сейчас есть, как мне кажется, все-таки преобладающая интеллектуальность. В способах передачи, в систематизации материала - это, большей частью, лекции, беседы, объяснения... Есть всегда опережающее интеллектуальное знание относительно внутреннего опыта. Как ни крути. Можно объяснять, что сейчас так мир устроен, но на мой взгляд, это следствие того, что Искусство Передачи на территории Союза не культивировалось.
Есть в России люди Реализованные, Просветленные, но они не Учителя по своему складу. И существует дефицит невербальных, но доступных содержательных форм.

 С одним из персонажей этой книги довелось познакомиться лично на его камерном домашнем семинаре. Анатолий Иванов.

staricc, спасибо большое за отзыв! :)

 До него я пока не дочитала.

 Буду иметь в виду. :)

Ещё немного от Петра

Истина, выраженная истинно, сама о себе позаботится наилучшим образом.

Прямо афоризм получился. :)

***
В: - Помнишь, ты рассказывал как-то про "сдачу" Учителю?
П: - Ценность нахождения в коллективах, где кто-то обладал хоть каким-то Знанием или ценность человека, который мог хоть чему-то тебя научить, была очень высокой и считалось очень большой удачей встретить такой коллектив и такого человека. И если внутри отзывалось нечто на возможность совместной работы, то вопрос о том, стоит ли сопротивляться, выпендриваться, - просто не вставал, у меня, по крайней мере, потому что всякие внутренние блокировки, которые могли помешать учебе, смывались волной необходимости, причем смывались очень эффективно. Стоило только представить, что я расстанусь с этим человеком, то есть потеряю источник информации, как все становилось на свои места. Выбирать не надо было. Хотя иногда были такие "промежуточные" наставники, которые выглядели очень двусмысленно. Например, один из них, сажая меня в крутейшие экспериментальные аскезы, тряс огромным животом и уплетал за обе щеки на моих глазах, хотя не отрицал для себя необходимости того же самого (аскезы). То есть он не говорил, что ведет такой образ жизни, потому что уже завершил свой Путь и ему можно все, - нет, просто ему еще немного нужно поготовиться, а заодно посмотреть, что со мной будет происходить. А для меня интуитивно было убедительно то, что он предлагал и я не вдавался в анализ - хороший наставник или плохой. Информация есть? - есть; дают ее? - дают; требуют за это послушания? - согласен!

***

Игорь Калинаускас

В: - Каковы механизмы превращения Традиции в секту и как Вы этого избежали?
И.Н.: - Ну вот, например, привычка к выносу на лидера, делание из него памятника, статуи, первого секретаря партии и тому подобное. Это же психологический механизм и поэтому для любого серьезного лидера одна из главных задач была в том, чтобы дискредитировать себя постоянно в глазах так называемых последователей. Это то, что предохраняет, как прививки.

Вообще советская жизнь была интересна тем, что мы во все эти тексты (самиздат) вчитывались, потому что они же передавались тайно (делает очень артистическое ударение с заговорщическим видом), по ночам. Когда мы решались на какое-то открытое действие - это всегда был риск, - люди теряли работу, теряли какой-то социальный статус - становились изгоями. Я не имею в виду тех, кто сами шли в изгои: духовность кочегаров - это отдельная тема целого романа, типа: - "Учителя - дворники и кочегары". Они как бы добровольно выходили из социума. Я имею в виду тех людей, кто действительно в социальном плане пострадал. Но это дало им возможность (тем, кто осознавал) приобщиться к суфийским понятиям, типа: - "сегодня ты профессор - завтра деревенский дурачок". Появлялась, таким образом, какая-то свобода по отношению к социальному статусу: богат ты или беден, бяка ты или цаца.
Естественно, из сегодняшнего дня все это вспоминается как милое романтическое время, когда любую информацию можно было добыть, только доехав до места, больше ничего не надо было. Билеты тогда были дешевые; если ты что-то хотел узнать, ты садился в поезд, приезжал и получал все бесплатно. С другой стороны, это время породило секты, всяких там кашпировских... В общем - это было веселое время.

Я помню, как я получал входное посвящение в Аджаяну у человека, который в свою очередь получил посвящение у самого Далай-ламы. Это была жуткая пьянка. Человек, который меня туда привел, - вырубился, а меня раз шесть гоняли в магазин за водкой - проверяли, как я насчет гордыни. Потом уже все вырубились, и остался только я и этот человек, к которому меня привели. Тогда он вручил мне все эти атрибуты посвящения. Это все было очень чисто. Чисто, искренне.

В: - Вы в своей книге писали про социально-психологические миры. Может, вспомните какие-то конкретные ситуации?
И.Н.: - О, самый замечательный социально-психологический мир, куда я попал, это когда я был с волчьим билетом и меня не брали на работу даже стрелком военизированной охраны, - меня взяли к себе спортсмены. Случилось так, что я познакомился с одним тренером - Володей, он был тогда ведущим тренером Украины по прыжкам в высоту. Они написали за меня поручительство, и я был у них сразу и массажистом и тренером-психологом. Мир большого спорта - самый, наверное, простой из всех социально психологических миров, с которыми я имел дело. Правил там очень мало и очень ясные все. Там было интересно решить задачу - как жить в этом мире и, в то же время, не сливаться с ним.
Я работал со сборной СССР по легкой атлетике, особенно с прыгунами в высоту. Позвоночники правил практически всем тогдашним чемпионам мира. Вряд ли я бы попал в этот мир по собственному желанию, потому что мир очень простой, но это тоже было нужно - увидеть механизм социально-психологических миров наиболее обнаженным - как вообще он действует. Я думаю, что это во многом нам помогло создать социально-психологический мир Школы, как мы его называем - живой, органичный, разнообразный, со всеми течениями, расколами, борьбой. Мир, который я в этом году слава Богу покинул, ну в смысле - покинул роль Папы этого мира, но я считаю, что очень хорошая, интересная работа получилась.
Я вообще очень благодарен тому времени, потому что оно дало возможность очень разнообразной практики Жизни, дало возможность стать, хоть это и красиво очень звучит, - терпимым, как-то более-менее исполнять завет "Не судите, да не судимы будете". Благодаря этому и удалось создать тот мир, в котором мы, собственно говоря, и жили все эти годы, и это было очень симпатично.

В: - А кроме спортсменов, приходилось вам попадать в какие-то "крайние" миры, ну, например, там бомжей или академиков?
И.Н.: - Ну, допустим, я совершенно неожиданно попал в мир медицинской психологии. Я делал доклад на конференции по поводу своей методики саморегуляции и вдруг меня пригласили, после соответствующей беседы, работать в тогда только созданном клиническом институте радиационной медицины в Киеве. Это было замечательно, я пришел к директору, очень хорошему интересному человеку, профессору, он говорит - "Ну что, будешь у нас заниматься, сделаешь кабинет психологической разгрузки и тому подобное", - приводит меня в отделение функциональной патологии нервной системы, а там на тот момент было всего два врача - ребята из ординатуры. Парень и девушка, которая все время рыдала, потому что пятьдесят два мученика в отделении, все качают права, закатывают истерики, - невротики из ликвидаторов Чернобыльской АЭС. Эти врачи - парень и девушка встречают меня очень радостно, говорят: - "Игорь Николаевич, мы вас так ждали, вот вам кабинет, вот халат, а вот уже вам на сегодня пять больных". Через три дня мне уже нужно было расписываться в историях болезни...

В: - А что все это дало вам?
И.Н.: - Это очень много дало - пребывание в клинике. Общение с профессионалами (потом у нас на отделении появилось много замечательных специалистов) дало понимание, что такое патология, что такое психика в критическом состоянии. Эти знания очень важны и потом мне они неоднократно пригодились, потому что со всеми этими "залетными" - людьми которые баловались на себе разными техниками и проводили с собой всевозможные эксперименты, мне часто приходилось работать и выводить их из всяких "трансов".

В: - А вы проводили с собой какие-нибудь эксперименты?
И.Н.: - Да, конечно. Но я в этом смысле был аккуратен, меня звали "мастером по технике безопасности". Я делал все последовательно и по правилам.

В: - Может быть, вспомните какие-нибудь случаи?
И.Н.: - Ну, самое интересное было тогда, когда я захотел попробовать полное разотождествление. Я подготовил трех ребят своих: каждый из них должен был принять под свое руководство на время эксперимента, - один - мое тело, другой - психоэнергетику, третий - сознание. И это удалось - я разотождествился и они потом рассказывали, как мое тело выполняло мышечные движения, как команды того человека, которому оно было поручено, психоэнергетика и сознание - тоже. Я же пребывал в пустой, как пустота пустоте и темной, как темнота темноте. Это было очень любопытное переживание, но самое смешное оказалось потом, когда все закончилось; они очень удачно меня вывели, встретили, собрали грамотно. Сидим, пьем чай, как вдруг я обнаруживаю у себя в голове каких-то пионэров, - какие-то образы пионеров в красных галстуках. Я говорю: - "Что такое? У меня в голове какие-то пионеры. Откуда?". Тогда Ева спохватилась - "О, - это мои!" - она тогда в школе работала. Потом, например, перенос точки восприятия. Я и сам это делал и других людей потом учил - когда можно посмотреть на себя глазами человека, сидящего напротив, - это очень любопытно, когда видишь сам себя. Вообще разные были практики. Многое мы пробовали, но все это не привлекло надолго мое внимание, потому что сиддхи есть сиддхи, - они приходят и уходят по мере необходимости. Самая большая сложность - так построить свою жизнь, чтобы тебе все это было нужно, а иначе все это - просто баловство.

__________
Сиддхи - в данном случае - экстраординарные способности.

Калинаускас сильно заинтересовал, стала копаться по сети. Нашла книги, видео-лекции.
Очень занимательно его слушать. Однако лекцию о женской природе лучше будет разместить в соответствующем топике.

 Так полагаю, что слово "фанат" здесь ключевое? ;)
Петр Успенский тот ещё был математик, а всё же почитать его "Tertium Organum" - так мнение это, что "всё можно вычислить с помощью математики" вызовет усмешку :)))))))))))))))

 Не верю я в алкогольный духовный путь. Можно белую горячку принять за просветление.  

 Я все жду когда до Максимова дело дойдет. Там два эпизода.которые очень мне понравились. Я тексты приводить не буду.а вкратце своими словами. Если что не так.то поправьте - читал то давно уже.

 Я тоже не верю. Всё что угодно можно принять за просветление)

  проплакав от нежности к точным фразам и мыслям Венечки ("Москва-Петушки") я уже не столь категорична)

 А вот ,кстати, нет ли у тебя аудио ?  

 надо искать в интернете, я читала живую книгу

 никода не понимала того благоговения, с которым относятся в России к "М-П". Даже в театр недавно ходила. Думала, может, я что-то упустила. Испанцы поставили по этой книге спектакль. Продолжаю находится в недоумении.

 Хорошее определение.кстати.

 Я думаю, что и в России так относятся не все, я знаю людей, которые как и ты не очаровались. И ведь у каждого автора есть свой читатель