В этой тюрьме нет решеток и надзирателей. Но арестанты мечтают остаться там навсегда

Молодому чиновнику пришлось буквально выгрызать каждое, даже небольшое изменение в жизни заключенных. «Я решил рискнуть, но риск был просчитан. Мне надоело ждать разрешения. Помимо Санганера, в стране есть еще несколько открытых тюрем. Но ни одна из них не сравнится по степени открытости с нашей», — похвалился Дугар. Он добавил, что в итоге правительство смирилось с его экспериментами. Разгадка проста — на Санганер больше не пришлось тратить ни рупии из бюджета.

В основе функционирования деревни лежат принципы Махатмы Ганди: искупление через труд и «свадеши» — крестьянская жизнь, основанная на полном самообеспечении. «Тюрьмы воспроизводят насилие, недовольство и рецидивистов. А вот из тех, кто отбывал наказание в открытых тюрьмах, как правило, получаются хорошие, законопослушные граждане, — размышляет Санжай Йадав, вице-комиссар Управления пенитенциарных учреждений штата Раджастхан. — Я придерживаюсь четырех принципов: исправление, реабилитация, доверие, самообеспечение. Таким образом я готовлю заключенных к жизни вне тюремных стен».

Сейчас развитием системы открытых тюрем занимается Смита Чакрабурти. Она обратилась в Верховный суд с просьбой открыть как можно больше подобных тюрем по всей стране. К концу 2015 года в Индии появилась 61 открытая тюрьма. В них жили 3 889 заключенных — меньше процента от всех, отбывающих лишение свободы в стране.

В шесть утра и семь вечера все узники выстраиваются перед воротами в шеренгу на перекличку. Если человек заранее не предупредил о том, что опоздает, его признают сбежавшим. Во время переклички охранник не только пересчитывает заключенных по головам, но может и сделать им замечание. Например, за оставленный возле дома мусор — дворников в Санганере нет, и чистоту все заключенные поддерживают своими силами. Сейчас в тюрьме отбывают срок около 450 заключенных. Почти у каждого из них есть семья.

Дома заключенных не сильно отличаются от домов индийских бедняков на воле. Обычно в самодельных постройках есть гостиная с телевизором, кухня, туалет и небольшой гараж. Как правило, в нем либо стоит мопед, либо живет корова. У самых богатых узников есть автомобили. У всех есть мобильные телефоны. Заключенные сами решают вопросы о поставках воды и электроэнергии — старейшины договариваются с поставщиками, а затем все заключенные скидываются и платят. Все хозяйство в тюрьме ведет импровизированный панчаят — совет из пяти старейшин, во главе которого стоит «мэр». Рядом с тюрьмой расположена бесплатная начальная школа и текстильная фабрика.

Попасть в Санганер сразу из зала суда нельзя. Заключенный должен отбыть не меньше двух третей срока в обычной тюрьме и отличаться примерным поведением. В открытую тюрьму не берут насильников, серийных убийц и наркоторговцев. С 1996 года по 2004 год только трое заключенных нарушили правило комендантского часа. Один из них вернулся через несколько дней, другого нашли мертвецки пьяным, и только третий пропал без следа. За плохое поведение заключенных ждет самое страшное для них наказание — их возвращают в обычную тюрьму.

Изначально все заключенные должны были быть женатыми или замужними. Но через некоторое время правило признали дискриминационным и отменили. Тем не менее хотя бы один родственник должен последовать за узником, если он хочет поселиться в Санганере. Одиноким людям легче найти себе пару среди других заключенных, чем снаружи: хоть тюрьма и открытая, отношение к узникам остается все таким же настороженным.

Охранники предпочитают не носить форму, чтобы не нервировать женщин и детей. «Они и так знают, что сидят в тюрьме, зачем напоминать им об этом?» — задается вопросом главный охранник Кишан Мина. Его часто можно увидеть в кругу заключенных: они вместе пьют чай и разговаривают.

Навин Шарма, занимавший должность «мэра» тюрьмы в 2004 году, кажется богатым наследником, по недоразумению попавшим за решетку: он носит безупречно белую куртку и черные кожаные мокасины. На самом деле Шарма родился в семье полицейского. Он попал в тюрьму за то, что еще старшеклассником убил человека и открыто признается в этом: «Я ударил его ножом около 30 раз. Сейчас я понимаю, что совершил ошибку. Но тогда мне казалось, что у меня нет выбора. Он терроризировал всю округу». Шарма занимается разнообразными бизнес-проектами, стоимость которых может достигать десятки миллионов рупий. В год заключенный выручает до семи миллионов рупий. Мужчина никогда не называет деловым партнерам свой адрес — стесняется. Он построил первый и единственный храм на территории тюрьмы, а также договорился об установке телефонной будки.

Узницы Санганера считают, что в тюрьме их жизнь куда спокойнее и насыщеннее, чем на воле. «Если честно, то за пределами Санганера гораздо опаснее, чем здесь», — признается осужденная за убийство мужа 31-летняя парикмахер Пармила Сингх. В тюрьме она даже попала в совет старейшин, что необычно для Индии, где к женщинам далеко не всегда относятся с должным уважением. Тем не менее сыновей она отправила к родителям, подальше от убийц.

38-летняя Урмила копит на хороших юристов. Десять лет назад муж обвинил ее в отравлении их общего ребенка из корыстных побуждений. Женщина утверждает, что она не виновата. К тому же в итоге дом, некогда купленный ею на 70 тысяч рупий, достался свекру и свекрови. Урмила мечтает выйти из тюрьмы и отвоевать недвижимость.