Аравийское море
Бенгальский залив
Индийский океан
Будда традиционно изображается с тридцатью двумя признаками Великого человека (санскр. mahāpuruṣa lakṣaṇa). Под Великим человеком имеется в виду тот, кто в этой жизни становится Победителем в Истине, Татхагатой или Царём, Поворачивающим Колесо, то есть, Чакравартином, возвращающим мир из хаоса беззакония на высшую ступень порядка.
Тридцать два великих признака описаны в сборнике Сутта-питаки — Дигха-Никая, в буддийском тексте Мадджхима-никая:
31. Глаза подобны сапфиру.
32. Ресницы глаз, как у быка (прямые).
А ещё есть 80 вторичных признаков, с 61 по 67:
Согласно дошедшей до нашего времени легенде, Гаутама родился рядом с южной границей Непала, вблизи города Капилавасту. Существуют разнообразные мнения относительно корней рода, из которого произошел Будда. По одним исследованиям его семья имела индоиранские корни.
Другие утверждают, что не менее чем за 400 лет до появления Гаутамы на свет, его предки основались в Индии, переселившись из Восточной Европы, чем и объясняется возможный европеоидный тип лица Просветленного. """
Кандидат исторических наук, буддолог, индолог, переводчик, специалист по философии джайнизма и буддийской иконографии, автор нескольких энциклопедических словарей и автор единственного перевода на русский язык джайнского трактата «Таттвартха-адхигама-сутра» А. А. Терентьев, считает, что предки Сиддхартхи Гаутамы (Шакьямуни = из рода Шакьев, Сакьев) происходят из рода саков-сарматов-скифов. И царевич Гаутама, скорее всего, имел синие глаза и тёмные волосы, возможно, тёмно-русые.Например, империя Маурьев при императоре Ашоке занимала территорию почти всей нынешней Индии, Пакистана и части Афганистана с населением 40 млн. человек. Ашока покровительствовал буддизму, но определить точное количество буддистов в его империи, думаю, сейчас никто не сможет. После распада империи Маурьев возникло Кушанское царство. Канишка вслед за Ашокой вошел в историю как известный индийский император, покровительствовавший буддизму, но сказать, что этот царь обратил всех жителей своего царства в буддизм, нельзя. Наверное, буддистов было большинство, но каков был процент, я не знаю.
«Все, что сказано Бхагаватом, превосходно изречено». Эта ключевая интуиция всей буддийской традиции, зафиксированная еще в указах царя Ашоки, послужит для нас лейтмотивом в размышлениях о священных, канонических текстах индийских буддийских школ.
Предлагаемый курс почти не касается истории идей, религиозных представлений. В нем также сознательно не затрагивается огромный мир буддийский словесности вообще: художественной, философско-шастрической, логической, грамматической и мн. др.
Изложение будет вестись прежде всего с точки зрения формальной, структурной, с точки зрения приемов, осознаваемых и нет, которыми строились памятники буддхавачаны и агамы, а особое внимание будет уделяться линиям литературной преемственности и влияния.
Хронологически изложение начинается с самых истоков раннебуддийской словесности и заканчивается краткими сведениями о буддийской тантре.
Зарегистрироваться тутКунсткамера. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого
«Электронная Библиотека»
М. Ф. Альбедиль
"Отражение концепции мифологического времени в буддизме"
«Я прекрасно знаю, что такое время, пока не думаю об этом, но стоит задуматься — и вот я уже не знаю, что такое время».
Блаженный Августин
Буддийское учение в период своего зарождения и позже тесно соотноси- лось с традиционными индийскими взглядами, прочным и неизменным фун- даментом которых веками оставалась мифология. Поэтому неудивительно, что буддизм, признанный едва ли не самой рациональной религией Индии, уже на ранних стадиях своего существования испытал на себе давление мощной мифологической периферии. В процессе нового, буддийского, мифотворче- ства на старом фундаменте традиционных индийских мифов выстраивалось новое здание буддийской мифологии, при этом прежние смыслы, как прави- ло, наполнялись иным содержанием.
Мифологические преломления заметны прежде всего в жизнеописании самого Будды, которое переосмысливалось и редактировалось в соответствии с мифологическим архетипом культурного героя в полном соответствии с архаической онтологией, и именно в таком виде его сохранила внеисторическая народная память, не придающая большого значения личным воспоминаниям. Но прежний мифический образ героя, который своими усилиями и страданиями радикальным образом улучшил онтологическое состояние мира, был переосмыслен и стал служить убедительной иллюстрацией буддийских идей.