Переводы статей Девдатта Паттанаика - главного мифолога современной Индии

Девдатт Паттанаик - самый популярный на сегодня мифолог, написавший множество книг и работавший консультантом при съемках популярных сериалов по индийской мифологии (Бог Богов Махадев, Махабхарата и т.д.). Родом из браминов Ориссы, получил медицинское образование в Мумбаи и достаточно долго работал по специальности, в свободное время создавая статьи и книги по мифологии. В конце концов, увлечение стало профессией, также он работает бизнес-консультантом по вопросам лидерства и ведет несколько шоу о религии и мифологии. Свои книги он также иллюстрирует чаще всего сам. 

 Три книги из серии "Семь секретов" были недавно переведены на русский - "Семь секретов Вишну", "Семь секретов Шивы" и "Семь секретов Богини".  Официальный сайт Девдатта - здесь

 Оригинал статьи здесь

Один друг рассказал мне об определенном ритуале в некоторых местностях  раджастанской глубинки. Когда свадебная процессия проходит мимо святилища Мамаджи, люди предлагают ему лампады (обычно сделанные из сухого кокосового ореха), пищу (зерна пшеницы) и прочие подношения (частенько сигаретки-беди). Мамаджи символизирует героев-наездников. В святилищах, чаще всего на открытом воздухе и под деревом, установлено множество изображений величественных воинов верхом на лошадях. О них известно не так уж много. Истории повествуют о героях, сопровождающих сестру или просто невесту в дом их мужа, противостоя демонам и разбойникам. Это, без сомнения, часть религиозного фольклора Раджастана. 

Такие божества-наездники - обычная составляющая местных традиций Индии. В Гуджарате, в регионе Катч, есть святилище Джак Борета, 72 всадников-якшей. И снова, о них почти ничего не известно, кроме того, что они помогают своим почитателям, благословляя их плодородностью и давая защиту. Храм наполнен изображениями воинов-наездников. У Джак Ботера есть на всех лишь одна сестра, Сайари, что как-бы является зеркальным отражением святилищ йогини или матрик, где множество женских божеств имеет лишь одного спутника мужского пола, Байраву. В честь этой божественной кавалерии проводятся отдельные празднества. 

Божества-наездники, которым по обету подносят терракотовых лошадок - часть и народных религиозных практик в штате Тамил-Наду. Путешествуя там по сельской местности, можно легко увидеть гигантские изображения верховых воинов. В Одише, в храме Джаганнат Пури, одно из самых известных изображений - всадник со светлой кожей на темной лошади, а рядом - всадник с темной кожей на светлой лошади, представляющие Шиву и Вишну, или Балараму и Кришну. В Махараштре и регионах Деккана, самый популярный бог - Кандоба или Маллана, мчащийся на белой лошади и ведущий битву с демонами, в сопровождении своей жены, которая сидит на лошади рядом с ним.

Кандобу считают одной из форм Шивы. В Пуранах аватар Вишну, скачущий на коне, называют Калки. Ездили ли Рама и Кришна верхом - нам не известно. Еще одни "божественные наездники", ассоциирующиеся с конями, - близнецы-Ашвины, отцы Накулы и Сахадевы. Божество всадников - Реванта, сын Индры. 

Лошади в Индии - пришлое животное. Им не подходит климат сезонов дождей. Их постоянно импортировали в Индию из северо-западных регионов. Одна-единственная лошадь местной породы - Марварская, выведенная Раджпутаи. В ведические времена гораздо больше упоминаний о богах, которые путешествуют на повозках и колесницах, в которые запряжены лошади. Верховая езда - идея, больше ассоциирующаяся с воинами, вторгающимися в Индию, с греками, гуннами, гуджарами, скифами и саками, и, в конце концов, с полководцами Центральной Азии - тюрками и моголами. Всех их в местной литературной традиции называют собирательным термином "Явана" - светлокожие люди верхом на лошадях. 

Возможно, со временем, их стали почитать за силу. Их воспринимали как наемников, которые, если им заплатить, защитят деревню от себе подобных. Они стали частью народной памяти и фольклора, и постепенно возникли придорожные святилища, посвященные им. Они стали защитниками, божествами вроде Мамаджи или Джак Ботера, достаточно популярными, чтобы появиться в храмовом фольклоре или даже Пуранах, как последний аватар Вишну - Калки, который разрушит старый уклад и силой привнесет изменения: создание нового порядка. 

Мамаджи из Раджастана:

 Джак Ботера из Гуджарата: 
Тамильские терракотовые лошадки: Всадники из Одиши: 
 Кхандоба - божество, популярное на плоскогорье Деккана 

 
  Оригинал статьи здесь

Он стоит на вершине холма и похож скорее на форт, пока не заметишь строение, схожее с храмом, и колонны для светильников возле лестниц. Это Джеджури, расположенный в 50 км от Пуны -  центр поклонения Кандобе, также известному как Малхари Мартанда, клановому божеству  многих семей воинов, фермеров, пастухов и священников в Махараштре и других регионах Деккана. 

В англоговорящем мире, Джеджури известен в связи со стихотворением под тем же названием, написанным Аруном Колхаткаром, индийским поэтом, который пишет чаще всего на английском. Так он описывает свое паломничество:

Что есть Бог 
и что есть камень
разделяющая их грань,
если и есть,
то очень тонка:
в Джеджури каждый камень
либо Бог, либо его кузен

Эти строки точно отражают способность индуизма облекать идею в форму, Бога - в камень, реку или изображение, то есть "фиксировать" абстракцию. Наблюдая, как паломники поднимаются по лестнице, подбрасывая в воздух турмерик (который здесь называют "бхандара"), вы понимаете, что входите в зону пересечения таких понятий, как каноническая (марги) и местная (деси) традиции (парампара) индуизма. Первая - абстрактна, не ограничена географией, корни последней - в земле, людях, культуре. 

Кандоба для Маратхи - одно из проявлений Шивы, хотя он также ассоциируется с Картикейей (стоит на вершине холма со своими супругами), Вишну (как и Калки, верхом на коне с мечом), с солнцем (солнечно-желтый турмерик и имя Мартанда). В Андхре его называют Малликарджуна, а в Карнатаке он - Малланна. Джайны считают, что он - Малли-натх, один из святых). Для мусульман, которые давно обосновались в регионах Деккана, он - Маллу Кхан. Все это указывает на его прочную связь с регоином. 

В искусстве он изображен верхом на белой лошади, держащим меч (кандга), от которого и пошло имя Кандо-ба (ба значит отец) или Канде-рао (рао значит лидер или король). Он носит тюрбан в стиле Маратхи, великолепные усы и бороду. Иногда у него 4 руки, чтобы показать божественный статус, две из которых держат трезубец и барабан-дамару, что связывает его с Шивой, но не с Шивой медитирующим, а с его более воинственными формами - Вирабхадрой или Байравой. Его изображают бьющимся с демонами - Мани и Малла. Рядом с ним на той же лошади сидит его старшая жена, Малса. Также его сопровождает собака. 

 Образ воина на лошади, сопровождаемого псом, можно найти в разных частях Индии. В Тамил-Наду легко увидеть огромные статуи этих богов-защитников, которым подносят по обету терракотовых лошадей. Индия - не естественный ареал обитания лошадей, их постоянно ввозили с северо-запада, и чаще всего всадники-воины ассоциируются с греками, гуннами, гуджарами и патанами. Не следует забывать, что Хинду-шовинисты очень расстаиваются при любом предположении, что индуизм испытывал хоть малейшее иностранное влияние, но для историков влияние воинов, приходивших с Северо-Запада, совершенно очевидно. Собака в ведической традиции - нечистое животное, ассоциируется с загрязнением, но всегда сопровождает Шиву в его ипостаси Байравы и играет ключевую роль в тантрическом искусстве, а следовательно, указывает на земную природу культа Кандобы. 

У Кандобы - множество жен из множества местных общин. Самая главная - Малса, которая часто сопровождает Кандобу в битве, сидя верхом на его же лошади. Другая - Банаи. Все эти жены - дочери ткачей, портных, конюхов, солдат. Некоторые считают, что все они -  местные богини, грама-деви, которые связаны с этим могучим богом-защитником и, возможно, отражают сеть ритуальных взаимоотношений местной королевской династии, расширявшей свое королевство не через войны, а через браки. Другие верят, что это связано с практикой посвящения дочерей и сыновей божеству, которые становились танцовщицами (мурали) и певцами (вагья), певшими хвалу Кандобе, и считались младшими женами и собаками соответственно. В брахманических текстах, Малса считается Парвати, а Банаи - Гангой, двумя женами Шивы, которые часто ссорятся друг с другом, обычная тема в "семейных историях" индуистских богов. 

В храме также есть два врага Кандобы, Мани и Малла, с которыми обращаются по-разному. Мани стоит справа от божества, поскольку, когда он был побежден, и ему даровали последнее желание, он попросил козлиного мяса и счастья для всего человечества. Малла же - на полу, и на него наступают паломники, потому что в подобных обстоятельствах он попросил человеческого мяса и несчастья для всего человечества. 

Существование храма можно отследить на почти тысячу лет, но особую популярность он приобрел, как и язык Маратхи, в последние 700 лет. Хотя бог из Джеджури не упоминается в Маха-Пуранах, ему посвящены изобилующие подробностями Стала-Пураны, такие как Малхара Махатмья, Мартанда Виджая, созданные более 500 лет назад местными священниками на Санскрите и Маратхи. Эти местные тексты приоткрывают завесу над процессом санкритизации - как культы местных божеств постепенно ассимилировались в великое брахманическо-индуистское супер-множество. Они повествуют о пишачи-бхакти (поклонение призраков), которое включает одержимость Богом, и ракшаси-бхакти (поклонение демонов), включающее в себя кровавые жертвы и самоистязание в виде подвешивания себя на крюке, хождение по углям и самобичевание, и, наконец, саттвик-бхакти (чистое поклонение), включающее подношение листьев бетеля, орехов и, конечно, турмерика. 

 оригинал статьи здесь

Ответ зависит от того, какие чувства в вас пробуждают эти четыре слова: йог, дикий, сексуальный, ведьма. Возможно, "йог" вызывает в уме образ спокойствия, являющегося результатом отрешенности? Или, возможно, в голову приходит праведный пуританизм, ассоциирующийся с отвращением в отношении секса и чувственности? Отталкивают ли вас слова "дикий", "сексуальный", "ведьма", или интригуют?

Некоторые индуисты (к сожалению) - пуритане, и стыдятся всего, что связано с сексуальностью. Это - дети викторианской эпохи, по-прежнему не выбравшиеся из 19 века, все еще старающиеся убедить Королеву Викторию, что они не изнеженные, погрязшие в роскоши, чувственные хинду, а пай-мальчики, даже не смотрящие на женщину в этом ключе. Они выработали условный рефлекс стыдиться своих желаний и отказываются признать женщин самостоятельными в сексуальном плане существами. Потому они и отрицают тантрический аспект индуизма, где божественное женское начало - центральное понятие, и предпочитают толковать индуизм, пропуская его через фильтр американских христиан или фундаментальных исламистов Ближнего Востока, для которых секс - грех (и, следовательно, эротизм - зло), а женщины - прислужницы дьявола (а значит, их следует укротить, прежде чем они одичали).

Для тех же, кто вполне спокойно относится к божественному женскому началу, йогини открывает дверь в тантрический подход к мудрости, не через ритуалы, как философская школа Мимансы, или через ум, как в Веданте, или через сердце, как в Бхакти, а через тело, через поток ощущений, удовольствие, боль и ужас, который оно индуцирует. Если мантра  связана с умом (ман), то тантра связана с телом (тан). Из-за своей эзотерической природы, тантра частенько чурается широкой огласки, представляя свои идеи в закодированном виде и неохотно (первые тантрические тексты появились лишь 1400 лет назад, хотя традиция намного страше), предпочитая устную передачу от учителя к ученику. 

Но сначала - слово "ведьма"

Слово "ведьма" - уничижительный термин, используемый как слово из разговорного хинди "даян". Оба слова женского рода (хотя есть и ведьмаки), и относятся к волшебницам, чародейкам, которые заколдовывают и виновны в таких проблемах, как невынашивание, болезни детей, эпидемии, бесплодие, истощение и импотенция. Люди боятся их знаний, но также используют их против врагов. Слово "ведьма", возможно, имеет корни в языческой (до-христианской) традиции, и, видимо, относилось тогда к женщинам, практиковавшим медицину и умеющим использовать травы и минералы для целительства или причинения вреда. Они считали лес Богиней и подчинялись ее мистическим циклам. Они отказывались быть частью обычного общества и предпочитали жить отдельно, общинами, используя мужчин лишь как любовников, друзей или помощников, отрицая институт брака и ограничения, связанные с ним. Обычные люди боялись, но в то же время уважали и благоговели перед этими лесными женщинами. Слово "даян", возможно, возникло от слова "дакини" или "данкуни", которые можно найти в фольклорной традиции Хинди и буддизма, которое относится к диким богиням, ассоциирующимся с лесом, которые сексуально активны и жестоки, в отличии от прирученных, одомашненных богинь. Между такими женщинами и обычным обществом всегда ощущались трения. С укреплением христианства, таких женщин систематично уничтожали. Даже сейчас, в индийской глубинке, не так уж необычно услышать рассказы о жестоко убитых женщинах, которых обвинили в колдовстве. В мусульманских общинах, такие женщины считаются связанными с ужасающими джиннами. В викторианской Европе в ходу были сказки о суккубах, которые соблазняли мужчин и лишали их мужской силы. Подобные сказки о якшини рассказывают в Керале. Было ли "якшини" лишь другое имя для "йогини"? Можно только догадываться. 

Мне кажется, что йогини резко отличаются от йогов. Если йоги ищут бегства и от природы, и от культуры, йогини воздают должное природе. Мое мнение основано на буддистском, индуистском фольклоре и фольклоре натхов. 

Буддистский фольклор повествует о таких богинях, как Ваджра-йогини, и она явно ассоциируется с тантрическим буддизмом, и изображается как могучая богин, дикая и неприрученная, сексуально активная и жестокая, которая танцует на трупах, держа кинжал в одной руке и чашу, полную крови, в другой; частенько она сидит на Бодхисаттве и совокупляется с ним - изображения, известные как Яб-Ям или "отец-мать" в Тибетском Буддизме. Стоит ли воспринимать их буквально? Или это лишь метафоры изначального союза женского сострадания и мужской мудрости? Может, это изображение секретных тантрических практик, имеющих целью "обратное течение" семени в мужчине - по позвоночнику? Можно лишь догадываться. Но вера в подобные практики во многих тантрических школах очень сильна. Если образ этой богини напоминает образ Кали в индуизме, то нет ничего удивительного, ведь Тантрический Буддизм и индуистская традиция Шивы-Шакти имеюттт много общего. 

Индуисты построили как минимум 4 храма, посвященных 64 йогини - два в Ориссе, в Хирапуре и Ранипур-Джариале, и два в Мадхья-Прадеш (Каджурахо и Бедагат). Эти храмы - уникальны тем, что круглы в плане, с фресками и скульптурами йогинь с лицами, обращенными внутрь круга. В Хирапуре они изображены, стоящими на разных ездовых животных. В Ранипур-Дхариал они танцуют. В Бедагат они сидят. Их имена отражают все типы женских образов: от женских форм мужских божеств (Аиндри, Варахи, Вайшнави) до независимых богинь (Кали, Чиннамастика), от благоприятных богинь (Лакшми) до недружественных богинь (Бирупа), некоторые из них совсем юные, некоторые старые, какие-то привлекательны, а другие отвратительны. Таким образом, в них воздается должное всему спектру женской природы, а не только тем аспектам, которые считаются приемлемыми в обществе. Эта традиция сейчас угасла под воздействием монашеских, аскетических учений, отрицающих все женственное.

В фольклоре традиции Натхов, йогини - сильные женщины, обладающие магической властью, обычно принадлежащие к низшим кастам - прачкам, гончарам, ткачам и тем, кто помогал при кремации. Они всегда в конфликте с монахами, соблюдающими целибат для обретения магических сил (сиддха). Поэтому есть сказания о том, как Горак-натх спас своего гуру, Матсьендра-натха, от власти женщин, которые зачаровали его, заставляя оставить жизнь отшельника. И есть сказания о войне между Джаленранатха и йогинь, которые обратили учеников Джалендранатха в ослов, почти как Цирцея в греческой мифологии. Реальны ли эти истории? Или лишь фантазии о неудобных для цивилизации женщинах, которые отказываются подчиняться мужчинам? Или священные истории, открывающие противоречия между мужским воздержанием и женской сексуальностью? Можно лишь только догадываться. 

Некоторые хинду - чаще всего мужчины из высших каст, городские и собирающиеся эмигрировать на Запад, отучившись в Индии - отрицают существование таких историй, или утверждают, что они - не часть "истинного" индуизма. Они особенно злятся, когда ученые-женщины (возможно, лишь из озорства, или и в самом деле движимые стремлением к истине) указывают на эти истории и выбивают их из пуританских седел. Это та же самая мужская злость, которую можно найти в интернете, и которая направлена против сильных, свободных феминисток. 

Йогини повествуют нам о том, что индуизм огромен и неоднороден, и что он - не бастион пуританских браминов и отшельников. Нужно ли нам разрешение всех этих мужчин, чтобы увидеть йогини как еще один аспект Родины-матери?

Современная статуя якшини в Керале: 
Еще одно изображение Ваджрайогини: 
 Яб-Ям - изображения Тибетского буддизма:

Интересно,  в каком тысячелетии лошади появились в Индии.

 Очерк по йогиням- искрометный)) Молодец, автор!

Отличный перевод! Спасибо, Леди!

- Кое-где он Вишну или Калки.

нужно, нужно развивать Махараштру) Кстати, никак не доеду до пещер в Бомбее - ты там была?

Секрет Тантры
 
 Оригинал статьи здесь

С 6 по 16 века нашей эры создавалось руководство, известное как "Тантра", в которое вошли подробные инструкции по использованию тайных мантр, волшебных амулетов и сексуальных ритуалов. Нижеследующий отрывок - из Брихад Нила Тантры:

“Следует привести юную и прекрасную девушку, убранную разнообразными украшениями. Расчесав ее волосы, следует дать ей пожевать орех бетеля и нарисовать два символа Хрим на ее грудях, символ Айм на или возле ее губ, и два символа Клим по обеим сторонам от ее гениталий. Притягивая ее к себе за волосы, следует ласкать ее груди и затем соединиться с ней. О, прекрасная улыбающаяся, повторять эту мантру необходимо 1000 раз. О, сладколикая, драгоценная, тот, кто будет повторять этот ритуал неделю, достигнет совершенства. Махешани, повторять эту мантру необходимо не так, как написано в книгах, а как записано в ее йони. Это даст все совершенства мантры, в том нет никаких сомнений. Итак, Деви, тебе раскрыт секрет, исполняющий все желания. Никто не должен открывать его никому и никогда, Махешани. О, Наганандини, даже рискуя своей жизнью, не открывай его никому. В этом - способность достичь всех магических умений, я не смогу рассказать обо всем великолепии этой мантры. Будь у меня десять тысяч миллионов ртов и десять тысяч миллионов языков, я все равно не смог бы описать все ее совершенства, о, Парамешвари"

Перевод подобных работ всегда приводил к одной из двух реакций. Первая - что древняя и средневековая Индия была полна язычников, извращенцев и ненормальных. Вторая - в древней и средневековой Индии секс был священным и являлся формой поклонения. Первая реакция сопровождается чувством пуританского шовинизма и праведного негодования, вторая - возбуждением и тайным любопытством. В результате - извинительные комментарии, защитные тексты и упорные попытки многих гуру эпохи Нью-Эйдж восстановить утраченное наследие Тантрического секса. 

Как только используется слово "секс", в голову сразу приходит либо мысль об удовольствии, его сопровождающем, либо о размножении, ему воспоследующем. Но в Тантре цель сексуального акта не кажется связанной ни с сенсорными ощущениями, ни с плодородием. Секс - лишь один из многих компонентов замысловатых ритуалов, целью которых была трансформация садхаки, или инициируемого, в сиддху, квалифицированного мастера, понимающего, как работает мир и владеющего силой изменять его. 

Как и их современные коллеги, "Тантрик-бабы", которые рекламируют свои "силы" на железнодорожных станциях и автовокзалах, сиддхи былых времен тоже разрешали проблемы: через серию ритуалов он мог обеспечить вам процветание и власть, избавить от врагов, дать сына, заставить кого-то влюбиться в вас... Другими словами, могли изменить мир так, чтобы он вам подходил. Они были святыми-чародеями.

Тантрические ритуалы уходят корнями в первичную потребность человека справиться с проблемой, которая называется "жизнь". В Индии пророки и святые предлагали множество решений. Они включали в себя интеллектуальный подход, или гьяну, основанный на медитации и глубоком размышлении, эмоциональный подход, или бхакти, основанный на страстной преданности и обожании, социальный подход, или карму, основанный на отрешенном выполнении обязанностей и бескорыстном служении, и, наконец, механический подход, или тантру, основанный на повторении гимнов, использовании амулетов и педантичном выполнении ритуалов. Эти подходы возникли более 4000 лет назад и дополняли друг друга гораздо чаще, чем противоречили.

Около 6 века нашей эры, когда возникли первые Тантры, Индия "объелась" монашескими идеологиями буддизма и джайнизма, которые возникли тысячелетие назад как крепкая альтернатива неискренним ведическим ритуалам. Но буддистская отрешенность и джайнистский аскетизм требовали слишком серьезной дисциплины. Все больше и больше людей обращались к заброшенным ранее чародеям-святым, таким как сиддхи, которые многие века скитались по сельской местности, демонстрируя способности подчинять себе законы природы. 

Точно неизвестно, был ли первый сиддха отпрыском сельской ведической общины или членом неведических племенных общин. История подобных ритуалов прослеживается от ведических манускриптов, датированных 800 годами до нашей эры. Как бы то ни было, когда стала понятна популярность пути, предлагаемого сиддхами, определенно были предприняты попытки соотнести эти ритуалы с брахманическими, буддистскими и джайнистскими идеологиями и сделать их частью общепринятого "пути". Это привело к написанию "Тантр", которые обещали незамедлительно исполнение желаний - будь они материальными или духовными. 

Эти ритуалы отрицали одновременно и монашеский способ мышления, и глубоко укоренившуюся кастовую систему. Они включали в себя кровавые жертвы (мамса), подношение алкоголя (мадья) и сексуальное сношение (майтхуна). Человек любой касты мог совершать эти ритуалы, при условии, что он подходил для них и был инициирован гуру. Секс наиболее явным образом нарушал все правила цивилизованного поведения - сексуальный партнер не мог быть супругом или супругой, предпочтение вообще отдавалось представителям низшей касты. Некоторые манускрипты даже рекомендовали инцест. А были и такие, которые предполагали использование мертвого тела. Секс не должен был совершатся в доме. Обычно он происходил либо в святилище, либо в местах кремации, частенько под надзором гуру, после целого ряда ритуалов очищения, принятия галюциногенных препаратов и призвания пугающих божеств, визуализируемых как жестокие и сексуально активные существа. 

Тантра считает женщин Шакти, источником силы, что привело к широко распространившемуся мнению, что Тантра - религия для женщин. Да, Тантра полна сильных и независимых богинь, таких как Махавидьи или Йогини, которые резко отличаются от своих кротких коллег в традиционных религия. Однако, тексты и ритуалы всегда предписываются для мужчин, а не для женщин. Садхака и сиддха всегда мужчина. Женщина, принимающая участие в ритуале - всего лишь инструмент, крайне необходимый инструмент, для достижения цели. Как и семя, менструальная кровь считалась имеющей магическую силу. Однако в отличии от семени, менструальная кровь не находилась под контролем воли, что делало женщин низшими существами. Садхака использовал сношение, чтобы использовать силу менструальной крови и вызвать "обратное" течение потока семени. Это называлось состоянием "урдха-ретас", или течением семени вверх, что приводило к раскрытию чакр - серии психо-физиологических изменений, вследствие которых появлялись исполняющие желания божества и менялся уровень сознания. В искусстве состояние урдхва-ретас отражалось эрегированным фаллосом Шивы, богом Тантры. 

Если взглянуть на Тантру без ее магической и мистической терминологии, то кажется, что ее цель - заставить каждого индивидуума признать реальность Природы, которую культура пытается подавлять, скрывать, отрицать и отвергать через системы законов, этики и морали. Она принуждает нас взглянуть в лицо тем мрачным тайнам, которые мы запихнули в подсознание: что жизнь безлична, жизнь питается жизнью, что общество стремится обуздать естественные порывы к сексу и жестокости ради порядка. Под всеми ценностями, стандартами, предрассудками и суждениями, есть целый мир бесконечных возможностей и перспектив, волшебный мир - сексуальный или напротив - который доступен любому, при условии, что он готов рискнуть уже имеющимися комфортом и безопасностью. 

Вот катаю на лодочке