Горный Алтай: в поисках сказителей и шаманов

Отец нашего второго шамана (так полюбившегося всем вам ацтека-индейца-тибетца-теленгита Славы Челтуева)  был сослан, отец третьего нашего шамана Леонида Ильича  в 1943 году был расстрелян, шаману-односельчанину нашего сказителя Шинжина повезло больше: он довольно долго сидел в тюрьме, где его сначала мучили - пока он на глазах у начальника тюрьмы не вывел у него из чернильницы змею, и тот, впечатлённный, отправил его отдыхать, освободив от обязательного тяжелого труда. 

Уцелевшие же шаманы и сказители поднимались в горы или уходили на дальние пастбища, прятали в тайге и скальных пещерах свои костюмы, бубны и музыкальные инструменты - таким образом единицам из них  удалось уцелеть в годы репрессий.

При царизме же бурханистов продержали в тюрьме два года и оправдали вчистую - и это при наличии националистических громогласных лозунгов! Вот вам и царская охранка, которой нас пугали в школе!

Однако я отвлеклась от шаманизма. Конец одного означает начало нового - шаманизм в Алтае возродился, и возродился он из Тувы.

 Тува вошла в состав России в 1944 году - уже после эпохи репрессий, поэтому шаманизм в Туве не успел пострадать, в отличие от Алтая, и в настоящее время  найти шамана в Туве не составляет труда. А так же найти массу проблем на свою голову - преступность в республике очень высока. И еще, как нам сказал Слава Челтуев,  в Туве много чёрных шаманов,  камлающих в нижних мирах и открывающих преступникам (по их заказу) дорогу. 

А что  это за подземные миры, спросите вы? Алтайцы говорят о трех мирах: нижний подземный мир - там живут враждебные человеку духи, средний мир - земной, где живут люди, а так же духи земли, рек, гор и растений, и верхний мир - населенный "дружественными" по отношению к человеку духами. Шаман может проходить как в нижние так и в верхние миры, а так же слышать, как говорят духи живой и неживой природы, и вступать с ними в контакт. 

В отличие от "больших религий", а так же от чисто алтайского явления - бурханизма, шаманизм не знает никакого единого бога, да и вообще вопрос бога никогда не был  интересен коренным народам Алтая, они об этом просто не думали, хотя эти боги есть - Бог Неба (Тенгре), Алтай-Кутай (бог-Алтай),  Бог Земли (Двер-Суу), Богиня Плодородия (Умай-Эме). Однако эти понятия богов равнозначны понятию духов, и говоря о поклонении и подношении богам, алтайцы легко перескакивают с понятия "боги" на "духи". Спроси алтайца «Кто твой бог» и он ответит «Менинг кудайым агашташ, ар-буткен, Алтай», что означает «Мой бог камень, дерево, природа, Алтай». 

Подношения духам рода или природы обычно делают молоком, которое очень ценится, чуть ли обожествляется на Алтае. Молоком (или водкой!!!) окропляются  все четыре стороны света, чтобы не пропустить никого из духов, повязывают белые ленточки на деревья или каменные турчики (впрочем бурханисты это тоже делают). 

Такой ритуал не уникален: подобным образом ублажают духов и гималайские горцы, и многие другие народы, которые  сохранили связь с языческими верованиями предков.

 

О чём же они думали?  О том, как всё вокруг них взаимосвязанно, о месте человека в окружающей мире, почему он вдруг болеет и откуда  свалилась напасть на его скот.  Ведь для человека древности богатство - это его его домашние животные: лошади, коровы, козы, за которыми ухаживают и о которых заботятся не меньше, чем о членах семьи.  
 И если кто-то заболел (человек или животное), то алтайцы, испокон веков придерживающиеся концепции единого живого пространства, кирпичиками которого являются горы, реки, растения, животные и они сами, обращаются к человеку, который умеет разговаривать с духами природы - таким человеком является  шаман. Именно шаман должен определить, где именно в  системе  произошел сбой. 

Шаман выходит из человеческого состояния и покидает пространство нашей коммуникации, погружаясь в другой, невидимый для нас мир - мир духов, и взаимодействует с населяющими его его духовными сущностями. Выясняя у них первопричину заболевания и как ее можно исправить, он возвращается в мир проявленной реальности. 

Кстати, алтайцы (да не только они), верят, что у человека существует не одна, а несколько душ.  Шаман  знает, сколько душ у  каждого человека,  какая душа потерялась, где она потерялась и что нужно предпринять. 

Для попадания в мир духов у  шамана есть свои пути вхождения, и мы обязательно об этом поговорим.

Так же мы отдельно поговорим о призвании и об инициации шамана. Это страшное испытание, перед котором меркнут все известны нам фильмы ужасов. Муки шамана во время этой инициации чудовищны: с него сдирают кожу, его едят, у него ломают и вырывают из плоти кости - описания трансформации человека в шамана настолько страшны, что никакому обычному смертному, имеющему представление о традиции,  в голову не придет позавидовать его участи или пожелать себе такой. 

Итак, Алтай

Мои впечатления еще не улеглись, мысли окончательно не сформировались - я усиленно прогоняю их, чтобы не надумать то, чего не было. Человек я влюбчивый, моим очарованием необходимо испытание временем. Пройдет несколько месяцев, случатся другие поездки:  мне самой будет интересно заглянуть в память своего сердца - что время отфильтрует, а что останется со мной навсегда? 

Вспоминая себя - тогдашнюю,  чуть не выпадающую из машины в попытках разглядеть серебряные воды Катуни - как будто Катунь у меня скоро отнимут,  и мне нужно наглядеться впрок; вспоминая себя, задыхающуюся от  переизбытка красоты и промытого прозрачного воздуха, чуть не плачущую от лицезрения  феерических небес и постоянно меняющихся пейзажей, каждый из которых не повторял предыдущий, но тем не менее был странно схож с ним - и эта общность определялась  не государственными границами или географическими понятиями, а неким смысловым единством; так вот, вспоминая себя и анализируя свои ощущения, я могу сказать, что одновременно с восторгом у  меня было странное чувство узнавания и родства. Как будто я жила здесь когда-то, но меня увезли в том возрасте, когда мозг еще не научился анализировать впечатления, и они сохранились в памяти расплывчатыми отпечатками, похожими на фрагменты ускользающего сна.