Аравийское море
Бенгальский залив
Индийский океан
Почему мы решили об этом написать и при чем здесь хобот слона
Трек от Киббера через перевал Паранг Ла один из самых известных в индийских Гималаях. В сети можно накопать много текстовой и видео информации от прошедших этим маршрутом. Подробный отчет, кстати, есть и на Индомане. На Мапсми тропа хорошо отмечена пунктиром. Все просто — планируй, собирай рюкзак и в путь!
Готовясь к походу, мы погрузились в этот информационный массив, наполненный абсолютно противоречивыми сведениями. От рассказов о веселой прогулке как по популярному непальскому кольцу Аннапурны, с бесконечными «намасте» встречным путникам, до трешевых историй о неимоверном переходе через суровую безлюдную высокогорную пустыню, наполненную грозными ледниками и непреодолимыми реками. Как в древней индийской притче о слепых, которые приходят во дворец раджи и там впервые в жизни встречаются со слоном. Каждый из них ощупывает животное руками и рассказывает о своих впечатлениях. «Какой высокий! Слон похож на дерево», «Какой широкий! Слон похож на опахало», «Какой тонкий! Слон похож на веревку».
В своем рассказе о треке, не претендуя на истину целиком, мы добавляем лишь свою версию описания слоновьего хобота. Может быть кому нибудь это поможет представить животное целиком.
Текст будет выкладываться сюда по мере его написания.
Холодное лето 2019 года
С чего для нас начинается Индия? Для тех, кто первый раз пребывает в Дели, с шока от Мэйн Базара. Эта необходимая прививка, разрывающая шаблон сознания, выстроенного из кирпичиков-предрассудков на фундаменте евроцентричного понимания мироустройства. После этой процедуры кто-то, приобретя новый опыт, влюбляется в эту страну, а кто-то ее отвергает. Всю эту глобальную ломку мы пережили много-много лет назад. Теперь все проще. В последние годы наш приезд имеет одинаковое начало: такси до гостиницы на Мэйне и далее автобус до Химачала. И вот, прибыв в Манали, мы отмечаем свой приезд впиваясь зубами в сочную ароматную мякоть спелого манго. Этот желтый плод стал для нас неким ключиком, открывающим настежь клетку, сплетенную из условностей, в которых мы существуем в мегаполисе. Съел манго и мозг получил сигнал: «расслабься, намасте Индия, акуна матата!»
Но в этом году наш манго не созрел. Вместо желтых плодов, на прилавках в конце июня лежали незрелые, твердые на ощупь фрукты. Холодное лето, ничего не поделаешь. Дело в том, что мы сознательно выбираем для своих походов июль. В этом выборе есть свои плюсы и минусы. Большой плюс — во-первых, в горах тепло, поэтому можно пользоваться летним более легким снаряжением; во-вторых, открыты все перевалы. К минусам можно отнести большой уровень воды в реках, вызванный таянием ледников и дожди в предгорьях. Доступность отдаленных районов, тепло и обилие спелых фруктов для нас перевешивают недостатки этого времени года.
Поборов печаль о незрелых фруктах, расслабленная обстановка Манали-Васишты вскоре привела нас в умиротворенное состояние, в котором обычно мы и пребываем в Индии.
Неожиданно ясное небо позволило нам наконец увидеть вершины окружающие долину Куллу, обычно скрытые облаками в этот дождливое время года. Горные пики бередили наши трекерские души. Плечи зудели от желания принять на себя лямки рюкзака. От долины Спити до старта нашего трека нас отделял всего лишь день пути по дороге через два перевала..
Но у нашего желания поскорей попасть в горы появилось неожиданное препятствие, вызванное холодным летом. «Перевал Кунзум закрыт, «мэни сноу» - сказали нам в первом же транспортном агентстве, где мы пытались купить билеты на шер джип до Казы. Не поверив мы обратились в другой офис, где услышали аналогичный ответ о закрытой дороге через перевал и, что возможно завтра станет известно когда откроют. Очень необычно: 1 июля возможно лишь узнать, о том когда разгребут снег на перевале.
В сложившейся ситуации мы стали планировать многодневный объездной маршрут через долину Кинноур. Узнали, что автобус на Рампур, где нужно сделать пересадку до Реконг Пио, отходит утром от вокзала в центре Нью Манали, билеты можно купить в кассе, за час до отправления. Этот путь занял бы у нас не менее недели, потому что мы обязательно заехали бы на пару дней в Кальпу, а также не оставили бы без посещения многочисленные монастыри вдоль дороги в долину Спити. Возможно этот путь был бы лучшим для нас вариантом, как показали последующие события.
Но это Индия, где ход событий определяется фразой: «как звёзды сложатся». Вечером, когда мы паковали рюкзаки, собираясь утром выехать в Рампур, в дверь постучался хозяин отеля, радостно сообщивший о своем знакомом водителе джипа, который только что вернулся из Казы и проехал через Кунзум Ла. Перевал открыт!
Сияющий хозяин отеля возбужденно просил следовать за ним, по дороге рассказывая, что народу в джип не собрать, но джип утром поедет в Казу непременно. И вот уже в сумерках мы идем какими-то подворотнями не понятно куда и не веря своему счастью: «Мы едем в Казу?!» Водитель с тибетскими чертами лица взял с нас за проезд 2800 рупий за двоих и попросил подойти завтра к 5 утра.
Утром обнаружили, что мы далеко не единственные пассажиры, джип будет полон и с нами в паре едет еще один, также заполненный «под завязку» шер джип. Мы удивились как много желающих и как быстро распространяются слухи в Манали. Видимо открытия перевала здесь ждали многие.
Дорога Каза-Манали нам хорошо знакома — мы ездили по ней дважды. Она проходит через перевал Ротанг и вскоре сворачивает с шоссе Манали-Ле в сторону долины Спити через перевал Кунзум.
Перевал Ротанг, который мы пересекаем является меккой для индийских туристов из южных штатов приезжающих сюда впервые в жизни походить по снегу на его вершине. Сезон заканчивается в середине июня, а в июле, когда вершина обычно укутана облаками и туманом мы можем наблюдать лишь оставшийся маленький грязный сугроб, забившийся в тесную лощину, возле которого фотографируются неудачники не успевшие приехать вовремя.
В этом году мы увидели совсем иную картину. Перевал был завален снегом. Погода прекрасная- ясное небо, солнце. Как будто сейчас не 1 июля, а 1 мая. Мы не верили своим глазам, проезжая через коридор, разрезанный бульдозерами в толще снега высотой с двухэтажный дом!
Поднялись по серпантину на широкое плато седловины перевала и увидели нечто неописуемо радостное, как масличные гуляния или сюжет достойный кисти Питера Брейгеля Младшего.
За перевалом мы свернули с шоссе Ле-Манали и поехали на Кунзум Ла, где так же удивительно было видеть снежные вершины, и большие снежники вдоль реки. Обычно безжизненная долина, в этом году была заполнена большими стадами овец, которых пастухи гнали прямо по дороге.
Тут явно наблюдается конфликт интересов. С незапамятных времен проложенные пастухами маршруты пересекаются с дорогой по которой ездят, ездят тут всякие, а зачем - и сами не знают.
Один из пассажиров, бегущий впереди джипа, чтоб разгонять овец пустой пластиковой бутылкой - единственный возможный способ передвижения в гуще отары. Кстати, никогда раньше не обращали внимания, что у овец такие длинные хвосты.
Еще немного снега и впереди перевал Кунзум. В белом оформлении он выглядит очень празднично
И наконец, спустя 14 часов тряски в джипе мы прибыли в Казу, поднявшись сразу на две тысячи метров от уровня Манали.
Пройдясь по вечерней Казе, отметили, что в отличие от прошлых посещений бросается в глаза почти полное отсутствие туристов, обычно заполняющих местные кафе в это время. Последствие закрытого перевала давали о себе знать. Но как ни странно, во многих отелях, куда мы заходили в поисках пристанища, уже не было свободных номеров — все заблаговременно «забукинговано» для завтрашнего заезда. Не без труда нашли себе комнату напротив монастыря.
Ночью случилось непредвиденное: нас свалила «горняшка», совсем как грипп, которым «все вместе болеют». Даже Алексей, обычно любящий бравировать своей невосприимчивостью к горной болезни, пожаловался на симптомы похожие на тяжелое похмелье... и утром не встал с постели.
Самая красивая дорога
Каза вытянулась вдоль реки Спити, на том же берегу, выше над долиной, раскинулось широкое холмистое плато, порезанное глубокими, кое-где до 200 метров каньонами, по дну одного из них течет скромный( в это время года) поток реки, делящей городок на старую часть, с рынком и автовокзалом, и новую, с административными зданиями и большим госпиталем. На этом сухом, пустынном плоскогорье разместилось несколько деревень и монастырей: Хикким, Комик, Киббер и других. С Казой их связывают причудливые изгибы серпантинов автодорог, очень любимых поклонниками двухколесного передвижения, как на педальной, так и на моторной тяге. Но лучше всего, на наш взгляд, прогуляться на плато пешком по тропинке ведущий от гомпы. Подъем, составляющий около 600 метров, кажется совсем неутомительным, возможно благодаря абсолютно крышесносным видам на долину Спити, которые заставляют забыть усталость и не замечать одышку, почти неизбежную на такой высоте.
Утром мы вышли из отеля с намерением посетить ближайшую деревеньку Хикким, что расположена в примерно в 8 километрах от Казы. Место известное своим остроумным пиаром о самом высокогорном в мире почтовом отделении, а выше только ангелы доставляют благие вести. Туристы специально едут туда отправить открытку. Кстати, на еще на советских орбитальных станциях давно было придумано гасить марки на сувенирных открытках собственным «космическим» штампом. Так что почтовая рассылка существовала значительно выше хиккимского почтового офиса.
Дорожка ведущая к смотровой площадке над гомпой и далее к верхним деревням находится прямо напротив нашего отеля — удачно поселились.
Собственно сам подъем мы красочно описали и проиллюстрировав фотографиями еще в прошлогоднем отчете. Дело в том, что верхнее плато украшено снежными вершинами шеститысячников, на одной из которых — Канамо пик мы побывали в июле 2018. Не хотелось бы повторяться. Отметим лишь, что закинь нас судьба надолго жить в Казу, гуляли бы мы по этой тропе ежедневно, настолько она прекрасна.
Немного не доходя до деревеньки Хикким слева от дороги видны живописные развалины старой гомпы, возможно и не очень старой, но притягательной своей тайной — кто и зачем, какой романтик построил ее на скале безжизненной и безводной. Ответ становится очевиден если взглянуть в уцелевшее оконце на одной из сохранившихся стен обращенной к Спити.
Как говорится: «А из нашего окна Площадь Красная видна».
Несмотря на заброшенность, руины явно посещаются местными жителями, на что указывает свежая побелка на установленной здесь буддисткой пирамидке.
Окинув взглядом приют неведомых отшельников, продолжаем путь к Хиккиму, до которого совсем близко. Уже показались белые стены домиков с оконцами в тибетском стиле.
Вдруг Светлана замерла на месте: «Это же дикие звери!»
Неподалеку, не обращая на нас внимания, медленно передвигалось пощипывая травку небольшое стадо неведомых зверушек. ( Позднее погуглили - называются тибетские дзерены). Мелькнуло в голове: «Вот она гармония земная» и, как бы в подтверждение этой мысли, на соседнем холме материализовалась человеческая фигурка в темно-красном одеянии. Монах сидел на земле скрестив ноги и читал молитвы.
Дзерены не уходили, подпустив к себе довольно близко иногда поднимали голову, смотрели на нас совершенно равнодушно, и создавалось ощущение, что они слушали мантры старого монаха. Оживший сюжет с картины Босха «Св. Иоанн Креститель в пустыне»
Монах дочитал положенное, быстро встал и решительно направился в сторону деревни. Подойдя к тому месту, где он погружался в молитву, мы увидели чарующую картину — зеленые огороды-террасы спускались к центру гигантской чаши, образованной окружающими холмами с россыпью расположившихся на них белых сельских домиков. На дне этого природного амфитеатра белела маленькая ступа, как актер-мим в древнегреческом театре. Природно-рукотворный пейзаж воплощал собой гармонию мироздания.
Наш монах в это время быстрой походкой удалялся по гребню холма к белым стенам дома, вокруг которого в бордовых рясах суетились ребятишки вперемешку со взрослыми монахами. Любопытство подстегнуло нас подойти ближе, узнать, что там у них затевается.
Подойдя ближе поняли, что в деревне встречают прибывших из далека гостей. На дворе были горкой сложены специально принесенные матрасы. Монахи умывшись, поставив руки под струи воды, из пластиковых кувшинов деревенских женщин, заходили внутрь дома обедать. Нам тоже предложили приобщиться к трапезе.
Один из монахов устроился с нами во дворе и завел неспешный разговор о том о сем, откуда пришли, куда идете, кто такие. «Из России? Оу, биг кантри!»
Два тибетца, между тем, наливали нам настоящий тибетский чай с маслом и солью, потом вынесли тибетский хлеб, мягкий рассыпчатый — это вам не чапати. Чай и хлеб мы пробовали впервые и сразу поняли, что это наше.
Но мы еще не знали тогда ничего из того, что будет с нами через несколько дней и что мы снова встретим этих монахов на старте трека. Но об этом позже, а сейчас окончив трапезу, поблагодарив хозяев отправились искать знаменитое почтовое отделение.
Вечером наш шагомеры показывали 19 км, если добавить к пройденному 600 м вверх и вниз, то получилась неплохая разминка, после которой мы чувствовали себя прекрасно. Наверное, тибетский чай помог. На следующий день планировали получить пермиты на посещение Цо Морири и уехать в деревню Киббер, к началу трека..