Шпион на крыше мира

'Это - Джунгпа. Он говорит, что Вы незаконно находитесь на территории Китайской Народной Республики. Он говорит, что должен увидеть ваши документы и обыскать ваше оборудование. "

К настоящему моменту маленький странный офицер достал огромный маузер, который в его маленьких руках выглядел как пушка.  Он и Джунгпа носили обыкновенные брюки  цвета хаки и туники под своими и  черные кожаные ботинки, напоминающие ботинки  британской армии. Пехотинцы, вооруженные автоматами ПСШ, носили резиновые и полотняные баскетбольные сапоги, совершенно не приспособленные к гималайской горной местности. 

По трассе подошла целая толпа тибетцев.  Пока двое из них вступили в разговор с высоким китайским офицером, недавно прибывшие тибетцы начали потрошить наши  три рюкзака. Зрелище того, что  они выкрали сумку, в которой были сотни фунтов ценных камер и телеобъективов, был слишком возмутительным для меня и Харропа, мы бросились к ним и выдрали из их рук свои вещи.

Высокий китайский офицер рассмеялся и потребовал собрать наши разбросанные вещи. Затем он присел перед ними, чтобы изучить их пункт за пунктом. Бинокль заинтересовал тибетцев больше всего, они поворачивали его обратной стороной, наводили друг на друга и, наблюдая крошечные изображения людей, корчились в пароксизмах смеха.

Резкий оклик положил конец этим развлечениям. Веселье прекратилось. Я взглянул на старика, у которого была такая власть над соотечественниками. Его плащ  с высоким меховым воротником был изготовлен из качественной пурпурной индийской ткани, расшитой серебряной и золотой нитью, его талию охватывал  пояс из серебряных пластин, а его шляпа была отделана мехом лисы, его кожаные ботинки для верховой езды намного превосходили обувь с веревочным креплением, которую носили его соотечественники. Этот патрицианский тибетец подошел ко мне и попытался вовлечь меня в разговор, так как Дамодар сообщил ему, что я - лидер партии. Старый джентльмен свободно говорил на урду и представился как Джин Дин Роу, аббат или высший лама монастыря  Джиткот.  Его спутником, по его словам, был высокопоставленный тибетский чиновник, который был комендантом китайцев в Таклакоте. Поскольку китайцы и другие тибетцы были заняты тем, что инспектировали наше оборудование, то мы смогли коротко переговорить с Джин Дином Роу.

Через Дамодара он намекнул мне, что  ни одному из присутствующих тибетцев доверять нельзя. Стало очевидно, что сам Джин Дин Роу не слишком нравился китайцам, и эта антипатия была взаимной. Тибетец,  одетый полностью в чёрное,  сказал Дамодару, что высокий китаец, представившийся мне как Джунгпа, на самом деле   Дзонгпон из Таклакота.

 К настоящему моменту два китайских офицера изучили наши вещи и закончили их перепись. Я обратился к Харропу. "Тибетец, представившийся как Джунгпа - это  Донгпон из Таклакота, своего рода глава магистрата, наместник. Похоже, китайцы заменили тибетцкого дзонгпона  на собственного человека - китайского офицера. Тибетецкая  гражданская администрация  взята под контроль китайскими военными." 

"Джин Дин Роу говорит, - продолжил Дамодар, - что китайский патруль пришел в Хатанг сразу после прибытия Койлы, им командовал тот маленький офицер. Он связал Койлу и  избил его, чтобы заставить того говорить.  Затем в Таклакот был отправлен с донесением солдат, китайцы из  Таклакота отправили Дзонгпона, который по дороге заехал в монастырь Джигпот  и забрал с собой  Джин Дина Роу, чтобы тот выступил в качестве переводчика,"

Харроп сказал Дамодару: "Спроси его, что они собираются сделать с нами. "  "Высокий человек - это дзонгпон, высшее китайское гражданское должностное лицо из Тиклакота. Он говорит, что охотно позволил бы вам вернуться через Урай Лех, но  боится, что его начальник, китайский военный губернатор в Гартоке, будет  раздражен этим фактом.  Кроме того он смиренно извиняется за просмотр вашего оборудования и за любые неудобства, которые  они вам доставили ". 

Я попросил Дамодара через Джин Дина Роу передать мои приветствия Дзонгпону, а также сообщить ему, что мы приехали из страны, где люди не направляют оружие  друг на друга. Дзонгпон широко улыбнулся   и приказал солдатам  опустить оружие. 

 Тогда Харроп спросил меня: "Где ты спрятал этот проклятый пистолет? Я не видел, чтобы они его нашли." Я похлопал  себя по карману- кенгуру на передней части моего анорака. "По стечению обстоятельств, он у меня прямо здесь. Вы предлагаете мне теперь, когда китайцы сняли нас с прицела,  вытащить пистолет, и заставить их поднять руки вверх?  Да?... Нет?' 

Харроп и Дамодар отрицательно замотали головами. "Ни одного шанса, - сказал Харроп. "Я видел, как ты стрелял. Ты  не мог попасть в дверь с двадцати  футов. Боже мой, я больше не хочу играть в эту игру, она мне надоела. Я просто хочу домой. Отдай им эту чёртову пушку, пока они нас всех не застрелили. И посмотри на эту ситуацию со стороны: у  нас только что нашли паспорта. Люди, которые едут в Гималаи, чтобы подняться на вершину, не  берут с собой ни паспорта, ни пистолеты ". 

Я подошел к Дзонгпону и низенькому офицеру и, вытащив мой браунинг из  кармана, сказал: "Я думаю, тебе лучше взять это. Я нашел его в "Чжон Кхоле.» Ожидая звука  скорострельных 7,65-мм пуль, я закрыл глаза, чтобы открыть их от звука громового смеха. Дзонгпон держал мой автоматический пистолет в левой руке, сравнивая его мизерный размер с  длинноствольным  маузером, который держал в другой руке. Китайцы хохотали. 

Джунгпа сказал несколько слов Джин Дин Роу. Они были переведены для меня и Харропа. "Джунгпа говорит, что не желает смущать вас обыском. Если вы сами покажете ему содержимое ваших карманов, он будет вам очень обязан ". Джунгпа был джентльменом старой школы в том, что касается китайцев.

Тибетцы разобрали наши  грузы  и, по приказу Джунгпы отбыли в Хатанг в сопровождении двух пехотинцев. Вскоре  мы увидели, как привели наших двух пропавших носильщиков, Койла и Ратти. Койла был в слезах. Как сирдар наших носильщиков он считал себя ответственным за безопасность двух своих сахибов, и теперь он считал, что он ответственен за наше предстоящее заключение в Тибетской тюрьме. 

"Что я скажу Радже Ому Юнгу?" - воскликнул он. "Я буду опозорен в своей деревне! " Я попросил  Дамодара перевести Койле, что если есть на ком какая-то вина, то на мне. 

Мы подобрали наши ледорубы, прикрепили их к  нашим рюкзакам и направились к Хатангскому перевалу в сторону  деревни одноглазого  Пхрупы. 

Вскоре мы вышли на трассу. Мы с Харропом шли впереди, Дамодар плелся где-то сзади, а наши носильщики замыкали процессию. Я заметил, что Джин Дин Роу и руководитель Таклакота все время держались рядом с Харропом и мной, возможно, потому, что китайцы сказали им, что они ответственны за наше поведение. 

После отдыха на перевале, мы спустились со стороны Хатанга и были заинтригованы многочисленными пещерными жилищами, разбросанными по всему обрыву  в нескольких сотнях ярдов от деревни. Входы в эти пещеры находились на высоте много футов над уровнем земли. Никаких признаков лестниц я не увидел, из чего заключил, что пещеры давно не используются. 

Тибетская сторона перевала Хатанг оставалось в тени  большую часть дня и в результате была покрыта жёстким, консолидированным снегом. Два немолодых тибетца скакали по снежному склону, как пара опытных альпинистов, и Джин Дин Роу был  из них самым быстрым. 

Спустившись вниз мы достигли небольшого моста через реку, где Джин Дин Роу и сотрудник Таклакота привязали своих пони. Джин Дин Роу объяснил, что высокий китаец, Дзонгпон из Таклакота, родом из из тибетской провинции Кхам,  он свободно говорил по-тибетски и поэтому он получил эту работу. Позже мы обнаружили, что его власть над китайскими военными  была нулевой. Возможно, он был самым высокопоставленным китайцем в Таклакоте, но он был гражданским, а не военным.