"В запретных землях" (1897год, путешествие из Индии в Тибет)

Глава XLV
Дружелюбные Ламы — Омовение Мансинга и Чанден Сингха — сарказм Мансинга — Паломники к Mansarowar и их привилегии — На удачу! — За пределами Gomba.

Несколько Лам навестили меня утром и утверждали, что были очень рады видеть нас; на самом деле они попросили, чтобы я навестил их в Ламаистском монастыре  и в храме. Они сказали, что  в деревне много больных, и ,поскольку они полагали, что я индусский доктор, то они надеялись, что я смогу облегчить их страдания. Я обещал сделать все, что в моих силах и был очень рад иметь этот уникальный шанс посетить Ламаистский монастырь, и изучить быт и обычаи мест. Однако я взял свою винтовку даже во время этого дружественного посещения лам.

Выйдя из нашей душной, темной комнаты, сопровождаемый толпой любознательных местных жителей, я окинул взглядом эту странную деревню. После штормовой ночи над нами было не красивое голубое небо, которое можно было бы ожидать, а  нависшие угрожающие тучи, в то время как воды священного озера, мягко колеблемые ветром, нежно шуршали волнами, будто на пляже.

Чанден  Сингх и Мансингх, эти два индуса, снявшие с себя всё, кроме дхоти, сидели на корточках около края озера и брили свои головы. Должен признаться, что я был несколько раздражен, когда увидел, что они используют мою лучшую бритву для этой цели, но я подавил свой гнев , помня, что, согласно их религии, факт омовения в Mansarowar освободит их от всех грехов. Оба слуги, с головами, повернутыми к горе Кайлас, казались взволнованными, и молились так пылко, что я не стал беспокоить их и молча наблюдал. Они неоднократно окунались в воду озера, и наконец погрузились в него с головой. При выходе оба дрожали от холода. Каждый из них вынул из своих одежд по серебряной рупии и бросил её в озеро, как подношение Махадеву. Затем они оделись и подошли ко мне, чтобы приветствовать , утверждая , что теперь чисты и счастливы. 

"Шива, величайший из всех богов, живет в водах Mansarowar," воскликнул мой носильщик в поэтическом настроении. "Я купался в его водах, и его воды я пил. Я приветствовал Великий Кайлас, только при виде которого могут быть прощены все грехи человечества, я должен сейчас идти на небеса".

"Я буду доволен, если мы просто доберемся до Лхассы," проворчал скептически Mansing. Chanden Sing, который хорошо разбирался в религиозных вопросах, объяснил, что только индусские паломники, которые потеряли обоих родителей, бреют головы при посещение Mansarowar как жертву Шиве, и если бы они были из высшей касты, то по возвращении на родину после паломничества, пришлось бы угощать всех брахманов города. Человек, который искупается в Mansarowar , пользуется огромным уважением окружающих, и вызывает восхищение и зависть всего мира.

Озеро Mansarowar составляет примерно сорок шесть километров по окружности, и те паломники, которые желают обрести более глубокое состояние святости, совершают кору или пеший обход озера вдоль линии воды. Путешествие занимает от четырех до семи дней, в зависимости от обстоятельств, и одно путешествие будет освобождать паломников от обычных грехов; дважды обогнув озеро вы очистите совесть от совершенного убийства; и три обхода сделают из вас честного и хорошего человека, даже если вы убили своего отца, мать, брата или сестру. Есть фанатики, которые совершают кору на коленях, другие - простираниями, ложась плашмя при каждом шаге, как паломники к Кайласу.

Согласно легенде, Mansarowar создал Брахму, и тот, кто омоется в его водах попадет в рай Махадева! Не важно, какие преступления он ранее совершал, искупаться в святом озере достаточно, чтобы очистить как душу, так и тело! Чтобы поддержать моих людей, и, возможно, принести себе немного удачи, я тоже бросил пару монет в воду.
После окончания очищающего омовения, я приказал Chanden Sing, чтобы он взял винтовку и шел за мной в Gomba, так как ламы были настолько преувеличено вежливы, что я боялся предательства с их стороны.

Большое квадратное здание, с его стенами, окрашенными в красный цвет с его гладким куполом из позолоченной меди, высилось над берегом, было и живописно и красиво в своей суровой простоте.Изнутри доносился звук глубоких хриплых голосов бормочущих молитвы, звон колоколов и цимбал. Время от времени били в барабан, издающий глухой звук, а иногда неожиданный удар гонга заставлял воздух вибрировать до тех пор, пока ноты в постепенном diminuendo не уносились за святое озеро.